– Археология – весьма неточная и расплывчатая наука, – задумчиво подытожил Гарик. – Сплошные туманные предположения и постоянные сомнения.
– Можно подумать, что ваша хвалёная философия – эталон точности и прозрачности, – всерьёз обиделась Аля. – Сплошные нелогичные допущения и пространные толкования событий и предметов, противоречащие друг другу…
Глеб остановился и предостерегающе поднял руку вверх.
– Что случилось? – шёпотом спросил Гарик.
– Пока не знаю. Видишь, лёгкий дымок поднимается над кустами ракитника? Сделаем так. Я налегке сползаю туда и посмотрю – как и что. А вы сидите здесь и ждите. Только, ради Бога, не спорьте больше на научные и околонаучные темы. Лучше, вообще, молчите – как жирные караси в занюханном деревенском пруду, заросшем зёлёной ряской…
Вернулся он минут через семь-восемь и сообщил, растерянно лохматя волосы на макушке:
– Очередной облом, родные мои, нарисовался нежданно. Очень похоже, что наша пещера – уже, вовсе, и не наша. То бишь, она обитаема, только пока неизвестно кем…. Во-первых, перед её входом вытоптана ровная и просторная площадка, на которой в землю вкопано несколько уродливых деревянных идолов. Во-вторых, чуть в стороне от истуканов наличествует большая яма под высоким камышовым навесом, наполненная – доверху и с горкой – ярко-малиновыми, слегка дымящимися углями. Видимо, местные аборигены заменяют спички и зажигалки постоянно действующей «угольной» ямой…. А ещё я видел четыре высокие трубы, сложенные из дикого камня. Они высовываются из-за лиственного мелколесья. Может, это тутошние коптильни? Ну, не крематорий же, в самом деле…
После недолгого раздумья Гарик, указывая рукой направление, предложил:
– Считаю, что нам необходимо забраться на этот холм. Его, кстати, жарким летом 2010-го года не было…. Во-первых, он нависает над входом в пещеру, следовательно, будем вести наблюдение. Во-вторых, оттуда, наверняка, прекрасно просматривается и речное русло. И, в-третьих, ветер дует, как раз, в сторону холма…
– А ветер-то здесь причём? – удивился Глеб. – Не понимаю.
– Я просто подумал, что люди Каменного века должны обладать обострённым обонянием. Учуют незнакомый запах, заинтересуются, организуют облаву.
– Вполне разумное и актуальное предположение! – одобрила Аля. – Более того, многие археологи считают, что именно во времена мезолита человеком была приручена – в качестве надёжного и верного помощника – собака. Кстати, у Кати в рюкзаке имеется мощный полевой бинокль…
Холм, покрытый густыми зарослями орешника, действительно, являлся идеальным наблюдательным пунктом.
– Ну, что там у нас с мамонтами? – поинтересовался Глеб, увлечённо щёлкая крупный фундук. – Чёрт, ещё созрел не до конца. Только к концу сентября дойдёт…
– Пока не происходит – ровным счётом – ничего особенного, – сообщила Екатерина, старательно наблюдая за противоположным речным берегом через окуляры бинокля. – Мамонты спокойно пасутся в зарослях какой-то очень высокой и толстой травы и пока даже не пытаются переправиться через речку. Ты, Глебушка, опять что-то напутал…. Кстати, в стаде очень много детёнышей, есть и совсем крохотные.
От подножия холма, где располагался вход в пещеру, донеслись отдельные визгливые и сердитые вскрики, переходящие в оживлённый и одобрительный гвалт.
– Любимая, переведи, пожалуйста, бинокль вниз, – попросил Глеб, не отрываясь от колки и поглощения орехов. – Смотри и подробно рассказывай…
Через минуту Катя, солидно откашлявшись, приступила к повествованию:
– Так-с, ребятушки…. На круглой площадке – перед входом в пещеру – происходит жаркая женская свара. Вернее, дерутся и отчаянно визжат, вцепившись друг другу в волосы, две молодые женщины, а порядка двадцати-тридцати разновозрастных зрительниц с интересом наблюдают за этим увлекательным действом. Ага, здесь же присутствуют и несколько детишек детсадовского возраста.
– А во что они все одеты? – заинтересовалась Аля. – Как выглядят? Какого роста? Что с цветом и длиной волос?