Хасар радовался и гордился тем, что живет с такой любящей женщиной. Иногда, когда Дунья наряжалась, зная, что это ей нравится, Хасар непременно делал ей комплименты: «Наша кайтарма красотой своей любую молодую невестку затмит!» А одеваться Дунья умела!
Она всегда подбирала себе наряды, которые украшали ее, делали женственнее. И хотя с годами тело ее немного пообвисло, волосы, как и у ее матери, по-прежнему оставались черными, как смоль. За те тридцать лет, что она прожила с Хасаром, Дунья не перетрудилась, потому что все эти годы за ее спиной был военврач, с которым она моталась по гарнизонам и жила в разных городах страны и зарубежья — Ленинграде, Коктебеле, Будапеште, Берлине.
Будучи любимой женщиной, она родила мужу двоих детей — сына и дочь, и ее жизнь сложилась даже лучше, чем она мечтала. И хотя и сам Хасар, и Дунья не признавались себе в том, что вступили в осеннюю пору жизни и старость не за горами, они уже женили сына и выдали дочь замуж. Они уже имели внуков, для которых были любящими бабушкой и дедушкой.
Они оба думали, что теперь так и будут жить до конца дней своих — в любви и согласии, любя своих детей и лелея внуков.
В восьмидесятые годы прошлого века у руля огромной страны оказались случайные люди — Горбачев, Яковлев, Шеварднадзе,… чьи карты были мастерски разыграны иностранными разведками. Эти люди не видели дальше своего носа, а потому впоследствии обрекли свой народ на многие несчастья. И именно тогда начал раскачиваться и терять свою силу огромный корабль под названием СССР.
Политики страны уже были не в состоянии остановить крушение империи.
Хасар тогда же вернулся в страну из военного гарнизона, стоявшего в предместье Берлина — Карлсхосте. Через два месяца после возвращения его назначили начальником одного из военных санаториев в Крыму. Страна все больше запутывалась в сетях политических интриг, полки магазинов были пусты, народ нищенствовал и голодал. Налетевший на страну ураган готов был смести и разрушить все на своем пути…
Став суверенным государством, Туркменистан бросил клич: «Туркменские воины, где бы вы ни находились, вернитесь домой, и займите свое место в Вооруженных Силах страны». Хасар одним из первых откликнулся на призыв Родины и вернулся в страну вместе с женой и детьми. К тому времени его сын уже был летчиком. Уезжая из Крыма, он ни на мгновение не усомнился в том, что поступает правильно, что едет туда, где он нужнее и где его опыт будет востребован.
По возвращении домой поначалу Хасар столкнулся с определенными трудностями, в какой-то мере напугавшими его и заставившими вспоминать о лучших днях. Но он сумел убедить себя в том, что трудности эти временны, что, когда молодая страна наберет обороты, все изменится к лучшему, и стал жить в надежде на лучшее будущее…
Идя впереди нового начальника, Дунья отыскала взглядом стоявшего поодаль и встречавшего ее мужа, кивком головы поприветствовала его и мило улыбнулась. А тем временем Аннов, давая понять, что заметил их, помахал рукой жене и дочери, стоявшим в нескольких шагах в стороне от Хасара и взволнованно и радостно встречавшим его. Только теперь Хасар узнал женщину, бросавшую на него загадочные взгляды там, в кафе. Теперь ему было ясно, отчего эта женщина показалась ему знакомой. Сейчас он вспомнил, что с женой Аннова, не будучи близко знакомым, он когда-то встречался то ли на свадьбах, то ли еще на каких мероприятиях.
Хасар встретил Дунью у самого входа в аэровокзал. Как обычно, она с удовольствием нырнула в объятья мужа, а затем приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— Здравствуй, родной. Как дела?
— Спасибо, хорошо.
— А как там мои котятки поживают?
— Ждут, не дождутся свою бабушку — лягушкупутешественницу.
В последних словах мужа Дунья уловила едва заметный упрек. Как женщина она понимала, что таким образом он выражал свое мужское нетерпение, давал понять, как он соскучился по ласкам жены. Радостно улыбнулась, положила голову ему на грудь и потерлась об нее, как бы говоря: «Ну, вот, я же приехала!». Поведение Дуньи напомнило Хасару ту незабываемую встречу в Берлинском аэропорту.
Встретившись со своей семьей и обменявшись с ними нежностями, Аннов вместе со всеми подошел к Дунье.
Поздоровался с Хасаром, а его жена, переговариваясь с Дуньёй, лишь слегка кивнула ему головой.
Пока Дунья разговаривала с женой и дочерью Аннова, делясь с ними впечатлениями от поездки в Стамбул, Хасар с Анновом в ожидании багажа вышли на улицу для перекура. Аннов считал очередную поездку удачной, поэтому в разговоре с Хасаром позволил себе самодовольно-высокомерный тон. Получив багаж, Аннов первым, кивком головы попрощавшись с Дуньей и Хасаром, уселся вместе с семьей в подъехавший джип. Жена Аннова, как и он сам, на прощание слегка кивнула головой Хасару. А сам Аннов после того, как его водитель, поставив машину рядом с Хасаром, разместил вещи в багажнике, поспешно сел на переднее сиденье.