— Это зависит от Джуда, но я не думаю, что он был бы рад, если бы его жена работала, — усмехнулся мой отец, и в его глубоком голосе прозвучало добродушие, которое на мгновение заставило меня возненавидеть его. Казалось, что идея о том, что жена политика может работать, была шуткой между мужчинами, которую могли понять только они сами. — Я бы, конечно, не хотел, чтобы моя жена работала. Тебе есть чем заняться и без обычной работы, просто спроси свою маму. Ты можешь стать волонтером в благотворительных советах и группах по интересам.
— Я…
Он прерывает меня прежде, чем я успеваю что-либо сказать, и я задаюсь вопросом, видит ли он упрямство в моих сжатых челюстях или решимость в моих глазах и знает ли, что я собираюсь сказать, еще до того, как я открою рот.
— Я не планировал делать предложение сегодня вечером, Далия. Ты придешь на вечеринку, и у тебя будет возможность снова поговорить с Джудом после стольких лет. Я хотел объявить о вашей помолвке в конце выходных на более интимном ужине с нашими семьями и несколькими близкими друзьями. У тебя есть время подумать об этом.
Его слова подразумевают, что с моей стороны было бы глупо поступать иначе, чем он просит. С его точки зрения, я понимаю почему. Как может жизнь, которую я люблю, с друзьями и всем, ради чего я работала, сравниться с деньгами, статусом и семьей?
Мысль о том, что я могу потерять свою семью, - это единственное, что мешает мне сказать "нет" сегодняшнему походу на вечеринку. Несмотря на то, что их действия причиняют мне боль, мысль о том, что я буду полностью отрезана от них, невыносима. Я знаю, что это означало бы отказаться от всего, что приносит мне счастье, но должен быть другой выход из этой ситуации.
Протягивая руку за стаканом воды, я чувствую, как у меня скручивает желудок и подступает тошнота. Я делаю медленные вдохи, пытаясь успокоиться. Последнее, чего я сейчас хочу, - это блевать на дорогой ковер моей матери, что, вероятно, приведет к тому, что отец пришлет мне счет.
— Хорошо, — говорю я, делая глоток воды. В конце концов, я уже одета. Нет ничего плохого в том, чтобы пойти на вечеринку, если только мой отец не планирует объявить о помолвке сегодня вечером. Может быть, я смогу найти причину убедить своего отца не заставлять меня выходить замуж за Джуда. Возможно, я настолько не понравлюсь Джуду, что он разорвет помолвку.
Я знаю, что все это рационализация, но это лучший вариант, который у меня есть на данный момент.
— Это просто вечеринка, — говорю я себе. Несмотря на это, я знаю, что это значит больше.
Вся моя дальнейшая жизнь будет зависеть от решения, которое я приму в эти выходные.
7
ДАЛИЯ
Вечеринка похожа на любой другой ужин или торжественное мероприятие, на котором я бывала в Вашингтоне со своими родителями. Она была элегантной и насыщенной, среди гостей были важные представители политических кругов города, их супруги и взрослые дети, а также некоторые сотрудники, которым удалось получить приглашение. Я напряженно сидела за столом со своими родителями, напротив одного из коллег моего отца, их жены и дочери. Мы немного поболтали, пока я оглядывалась по сторонам, чтобы посмотреть, не направляется ли Джуд в мою сторону. Мой желудок сжимался каждый раз, когда мне казалось, что я вижу кого-то похожего на него,а это случалось часто, поскольку он выглядел как типичный сын привилегированного, начинающего политика в этом городе.
Волнение скручивает мой желудок, вызывая новый приступ тошноты, когда я смотрю на вкусный ужин, который стоит передо мной: бараньи отбивные с чесночным пюре и запеченными кабачками. Я не могу заставить себя съесть больше нескольких кусочков. К счастью, никто, кажется, этого не замечает, или, по крайней мере, мой отец слишком увлечен разговором со своим коллегой, чтобы обращать на это внимание. Моя мама всегда советовала мне есть меньше, поэтому она ничего бы не сказала, даже если бы заметила.
— Далия, — слышу я свое имя и оборачиваюсь, чтобы увидеть Джуда, одетого в синий костюм и тонкий красный галстук. Его темные волосы зачесаны назад и уложены с помощью слишком большого количества геля, и я заставляю себя улыбнуться, надеясь, что он не заметит, что это вымученно.
Его улыбка искренняя, но то, как его взгляд блуждает по мне, заставляет меня чувствовать себя неуютно.
— Не хочешь выпить со мной? — Спрашивает он, очевидно, ожидая, что я буду рада сбежать от скучной застольной беседы. Я бы так и сделала, если бы не он.
Я чувствую на себе взгляды родителей, которые ждут, не устрою ли я сцену. Скорее из злости, чем из-за чего-либо еще, потому что я знаю, что мама ожидает от меня отказа, я заставляю себя улыбнуться и грациозно встаю из-за стола.
— Конечно.
На самом деле я не хочу пить. Мой желудок все еще бурлит, и я не могу представить, что какой-либо вид алкоголя мог бы улучшить самочувствие. Но когда мы подходим к бару из блестящего красного дерева, Джуд смотрит на меня с явным вопросом в глазах.
— Джин с тоником и лаймом, — говорю я ему скорее для того, чтобы избежать ответа на вопрос, почему я не хочу пить, чем для чего-то еще. Он кивает и поворачивается к бармену. Я слышу, как он заказывает себе ром с колой.
— Как Нью-Йорк? — Спрашивает он, протягивая мне мой напиток и небрежно облокачиваясь на стойку бара. Его глаза снова изучают меня, и я чувствую, как по коже пробегают мурашки.
Я делаю паузу. Это хорошая возможность узнать, как он относится к моей жизни в Нью-Йорке, но я не решаюсь делиться этими подробностями с мужчиной, который рассматривает брак со мной, как выгодную сделку. Тем не менее, я решаю дать ему шанс, на всякий случай, если он так же вовлечен в эту ситуацию, как и я.
— Хорошо, — говорю я ему искренне. — У меня отличные друзья и потрясающая работа в музее Метрополитен. Мне нравится то место, где я живу, там все замечательно. Я счастлива. А полтора месяца назад у меня был лучший роман на одну ночь в моей жизни, о котором я никому не рассказываю.
— Я никогда не был его поклонником, — пренебрежительно говорит он, делая глоток из своего бокала. — Весь город сходит с ума. Они действительно это имеют в виду, когда говорят, что он никогда не спит. Там шум в любое время суток, преступность и грязь… — Джуд морщит нос. — Это, наверное, самое нелюбимое место из всех, где я когда-либо бывал.
И тут же у меня пропадает всякое желание оправдать его сомнения.
Кем он себя возомнил? Сердито думаю я, поднося бокал к губам и делая крошечный глоток, чтобы дать себе время ответить. Я только что сказала ему, что мне нравится там жить, а он говорит о том, какой плохой город.
— Я уверен, ты будешь счастлива вернуться в Вашингтон, — продолжает он, как будто не слышал ни слова из того, что я сказала. — Должно быть, трудно быть вдали от семьи. Особенно учитывая, что твой отец так сильно поддерживает тебя в жизни. — Он замолкает, не зная, как объяснить мою ситуацию. — Расстояние, — неловко заканчивает он, и я борюсь с желанием запустить в него стаканом.
Расстояние? Он говорит так, будто моя жизнь, карьера и все, ради чего я работала, - это просто годичный отпуск или туристическая поездка в Европу. Как будто я какая-то светская львица, которая решила пренебречь своими обязанностями и годами бродяжничать, а не трудолюбивая женщина, которая сама заработала то, что у нее есть.
Я не могу выйти замуж за этого мужчину. В глубине души я знаю это, но не знаю, что с этим делать. Мысль о том, что я могу потерять свою семью, заставляет мое сердце болеть, а мысль о том, что я останусь совсем одна, заставляет мой желудок сжиматься от беспокойства.