— Он… — Эвелин быстро моргает. — Это удивительно. Он был категорически против того, чтобы Дмитрий даже предлагал жениться.
— Может быть, после этого он почувствовал себя виноватым, — говорю я, пожимая плечами, и этот жест не совсем передает всю тяжесть моих чувств. — Я не знаю, Эви. Честно говоря, мне на самом деле все равно. Но я не уверена, что мне делать, и собираюсь ли я оставить этого ребенка…
— Ты этого хочешь? — Мягко спрашивает она, и я на мгновение закрываю глаза, снова прикусывая губу.
— Я не знаю, — честно отвечаю я. — Но каждый раз, когда я думаю о другом варианте, я чувствую себя… неправильно. Я знаю, что продолжать беременность - не самое разумное решение, и в этом нет смысла, тем более что Алек действительно не хочет иметь с этим ничего общего. Но я просто чувствую…
Эвелин перебивает меня.
— Вот что важно. Когда я узнала, что беременна, я была так напугана. Я не думала, что Дмитрий любит меня или что мы когда-нибудь будем вместе. Я не верила, что из этого что-то может получиться. Но это получилось и…
— Но у вас с Дмитрием есть нечто большее, чем у нас с Алеком, — замечаю я. — Алек ненавидит меня, и, честно говоря, иногда, после нескольких последних разговоров, он начинает вызывать у меня ненависть к нему.
— О, поверь мне, иногда я выводила Дмитрия из себя, — со смехом говорит Эвелин. — И иногда я думала, что тоже ненавижу его. Но мы оба разбирались со своими проблемами. Со своими личными демонами, если угодно. Нам нужно было кое над чем поработать, прежде чем мы смогли быть вместе по одну сторону друг с другом. Я не говорю, что с Алеком так и будет, но это твой выбор, Далия. Если ты хочешь попробовать…
— В конце концов, я всегда могу развестись с ним, — выпаливаю я. — Если я буду несчастна. Если у меня будет шанс разобраться во всем и накопить на переезд… Если мы все еще будем так сильно ненавидеть друг друга, я всегда могу расторгнуть брак. Меня ведь ничто не остановит, верно?
— На самом деле в таких семьях так не принято, — говорит Эвелин, — но, как ты и сказала, Дмитрий не может указывать тебе, что делать. — Продолжает она, — Он не может помешать тебе развестись, даже если он попытается отговорить Алека от этого. Так что, технически, нет, Алек не стал бы сопротивляться, если бы вы оба были несчастны. Если он делает тебя несчастной, возможно, для тебя лучше прекратить отношения.
— Это даст мне немного времени? — Шепчу я, глядя на свою лучшую подругу: — Сделаю это и выиграю немного времени?
Эвелин тщательно обдумывает свой ответ:
— Возможно, но он действительно был груб с тобой. Я не знаю точно, что происходит, но, на мой взгляд, его поведение по отношению к тебе ужасно. Я не думаю, что он не заслуживает тебя.
— Я рада, что ты на моей стороне. — Выдаю ей слабую, вымученную улыбку, насколько это в моих силах. — Так вот чем я сейчас занимаюсь? Собираюсь за него замуж, чтобы выиграть немного времени?
Эвелин смеется.
— Я вышла замуж за Дмитрия в рамках заключенной между нами сделки. Это никогда не было чем-то большим, чем деловое соглашение. — Она продолжает: — Не мне говорить тебе, что ты делаешь что-то не так, пытаясь взять время на восстановление.
Я сглатываю.
— Так что же мне теперь делать?
— Ты хочешь отправиться домой? Я могла бы сказать Алеку, что ты хочешь поговорить с ним, когда он вернется. Но неизвестно, когда это произойдет.
Я колеблюсь, обдумывая варианты. Часть меня не хочет быть здесь, когда он вернется, но другая часть наслаждается идеей удивить его так же, как он удивил меня вчера. Я зла, обижена и сбита с толку, и какая-то часть меня хочет как-то выместить это на нем.
Он через многое прошел, но я не знаю точно, через что. Его слова, сказанные ранее, звучат у меня в голове, и я хмурюсь, прикусывая губу. Я помню шрамы на его теле, которые я почувствовала, когда прикоснулась к нему, карту изрезанной плоти, которая рассказывает историю, которую он явно не хочет, чтобы я знала. Интересно, есть ли в его поведении что-то большее, чем то, что я вижу, и за его действиями есть какая-то причина, кроме того, что он просто придурок?
Часть меня хочет спросить, но сейчас у меня нет на это сил. Все во мне подавлено грузом того, что лежит на моих плечах, и я не знаю, есть ли место для чего-то еще. Даже если бы я смогла заставить себя задуматься о том, что случилось с Алеком, я даже не знаю, где буду жить, если не выйду за него замуж.
— Я останусь и подожду, — говорю я Эвелин. Если я вернусь домой, то буду просто сидеть и переживать о том, что все может пойти не так. Я впаду в глубокую депрессию из-за потери квартиры и страха перед тем, что меня ждет. По крайней мере, здесь у меня есть возможность побыть со своей подругой и приятно удивить Алека, когда он вернется.
Эвелин изо всех сил старается отвлечь меня. Она заказывает обед в нашем любимом итальянском бистро, и мы сидим у камина, обсуждая планы Дмитрия на их запоздалый медовый месяц на побережье Амальфи.
— Наверное, в наши дни все называют это "лунным рождением", — смеется она. — Поскольку я уже беременна, это последнее "ура" перед тем, как мы станем родителями, хотя на самом деле мы никогда не ездили в отпуск вместе. Но теперь, когда дела в магазине идут хорошо, а мое плечо зажило… — она слегка поворачивает плечо, когда говорит, слегка морщась. Я испытываю приступ боли при воспоминании о том, как близко я была к тому, чтобы потерять свою лучшую подругу, когда ее похитила конкурирующая банда и чуть не убила. Дмитрий спас ее, и его настойчивость в обеспечении ее безопасности заставила ее полюбить его больше всего на свете. — Может быть, в июне мы сможем отправиться в путешествие, — говорит она.
У меня внутри все сжимается при мысли о том, что Эвелин и Дмитрий отправятся в отпуск, и это внезапно предстает в новом свете. Июнь не так уж далеко, всего через пару месяцев, и теперь я представляю себя одну в особняке на втором триместре беременности, наедине с Алеком. Дрожь страха пробегает у меня по спине, когда мой желудок переворачивается от неуверенности, и я на мгновение задумываюсь, смогу ли я проглотить свой обед.
Эвелин, должно быть, заметила перемену в выражении моего лица, потому что она накрывает мою руку своей и ободряюще смотрит на меня.
— Конечно, если здесь что-то не так, мы никуда не пойдем, — обещает она. — Теперь все по-другому, и я собираюсь убедиться, что с тобой все будет в порядке, Дали. Я обещаю.
Она уже давно не называла меня моим старым прозвищем - Дали, и это вызывает во мне теплое чувство, заставляя меня на мгновение почувствовать, что, возможно, все будет хорошо. По крайней мере, у меня есть моя подруга, даже если все остальное, кажется, рушится вокруг меня.
Затем я слышу, как открывается дверь и раздаются тяжелые шаги в прихожей. Каждый мускул моего тела снова напрягается.
— О нет, — говорит Эвелин, и я делаю глубокий вдох и поднимаюсь с дивана.
— Я пойду поговорю с ним, — тихо говорю я и направляюсь к двери в гостиную.
Когда я выхожу, то вижу, что Алек стоит в прихожей и направляется к лестнице. Я откашливаюсь ему вслед.
— Алек, — говорю я, — мы можем поговорить?
Он останавливается и оборачивается. Его рука застывает на перилах, а плечи напрягаются.
— Ты продолжаешь появляться, не так ли? — Спрашивает он, его челюсть напряжена. Я прищуриваю глаза, гнев и обида переполняют меня, на мгновение становится трудно дышать.
— Если бы ты воспользовался презервативом, как я просила, тебе бы не пришлось видеть меня снова, — огрызаюсь я. — Но вот мы здесь.
Его лицо бесстрастно, только челюсти сжаты. Я удивлена, что у него не скрипят зубы.