— Так почему же ты сидишь здесь прямо сейчас? — Слова звучат горько, саркастично, и я вижу, как на лице Далии появляется обида, когда она поднимает на меня взгляд.
— Ты думаешь, я бы предала тебя? Я не знаю, кто этот человек, но он показался мне опасным. У меня было плохое предчувствие. Ты думаешь, я могла бы обманом заставить тебя встретиться с кем-то подобным? Если бы его намерения были хорошими, он бы сам нашёл тебя.
Я пожимаю плечами, хотя внутри меня всё переворачивается от её слов.
— За пять миллионов долларов большинство людей согласились бы.
Далия пристально смотрит мне в глаза.
— Что ж, тогда, возможно, я не такая, как большинство людей.
На мгновение мы оба замираем. Она не приняла предложение, шепчет тихий голос у меня в голове. Она не такая, как ты её воспринимаешь. Теперь ты думаешь, что все такие. Может быть, она говорит правду обо всём.
— Почему ты не пошла с этим к Дмитрию утром? — Спрашиваю я напряжённо. — Не то чтобы наши разговоры были приятными.
Далия приподнимает бровь.
— В этом ты прав, — говорит она сухо. — Но я видела, что между тобой и Дмитрием тоже есть проблемы. Я понимаю это не больше, чем то, что происходит с тобой лично, поскольку ты ни с кем не разговариваешь. Но я не хотела ещё больше разобщать вас двоих. Ты вел себя как придурок по отношению ко мне, но ты отец моего ребенка. И это явно твоя проблема. — Она пожимает плечами. — Поэтому я хотела дать тебе шанс разобраться с этим.
Что-то смягчается во мне, когда она это говорит. У меня щемит в груди, чувство, которому я даже не уверен, как дать название, потому что я так давно его не испытывал. Я пытаюсь отогнать это чувство, но оно остаётся, пока я смотрю на неё, гадая, не ошибся ли я.
Она пришла ко мне первой. Она была честна в этом - во всём этом. Неужели я просто вел себя с ней как осел всё это время без всякой причины? Если она сказала правду об этом… Я смотрю на её ещё плоский живот и впервые задумываюсь , по-настоящему задумываюсь, о том, что это может означать, если она действительно беременна моим ребёнком.
Я действительно собираюсь стать отцом.
Я с трудом сглатываю, и это давление в груди причиняет мне ещё большую боль, чем раньше, сдавливая и затрудняя дыхание. Если она говорит правду, если она не пытается меня обмануть, то я был не тем мужчиной, каким хотел бы быть. И они разрушили меня больше, чем я когда-либо думал, что это возможно.
— Спасибо, — выдавливаю я из себя, и вижу, как её глаза слегка расширяются. Она явно не ожидала, что я оценю всё это, и от этого я чувствую себя ещё более паршиво. — Я рад, что ты мне рассказала. Я… не говори Дмитрию, хорошо? Я разберусь с этим. Со всем этим. Эвелин тоже ничего не говори. Просто… пусть это останется между нами.
Мне интересно что она ответит, будет ли она хранить мои секреты после того, как сама их мне открыла. Однако она лишь кивает, и этот жест настолько меня удивляет, что мне требуется мгновение, чтобы осознать, что она действительно готова на это.
— Я ничего не скажу, — тихо произносит она, поднимаясь на ноги. — Извини, что прервала твой вечер.
— Далия… — начинаю я, но она уже уходит, шагая быстро, словно стремясь как можно скорее увеличить расстояние между нами. Я смотрю ей вслед, моя рука поднимается, чтобы стереть боль в груди, словно это что-то физическое, что я могу уничтожить.
Мой желудок сжимается, и что-то еще охватывает меня, то собственническое чувство, которое, как ни странно, она вызывала во мне с момента нашей встречи.
Этой ночью она была в опасности.
И теперь всё стало гораздо сложнее.
18
ДАЛИЯ
Просыпаясь утром, я чувствую тяжесть на душе из-за того, что произошло прошлой ночью, и от необходимости держать это в секрете. Я почти жалею, что согласилась на просьбу Алека не рассказывать об этом ни Дмитрию, ни Эвелин. Однако я уже дала согласие и не собираюсь отступать от своих слов. Несмотря на некоторые разногласия между нами, я не могу предать его хрупкое доверие. Это похоже на то, как я по какой-то причине до сих пор не сняла обручальное кольцо, хотя он его не носит.
Это чувство усиливается из-за того, что сегодня у меня назначен визит к врачу. Эвелин рассказала мне, как это, вероятно, будет происходить - вопросы о беременности, УЗИ, но я все равно нервничаю и с трудом могу проглотить завтрак, пытаясь перекусить в перерывах между приготовлением.
Я облачаюсь в леггинсы, чёрный топ с драпировкой и сапоги. Вместо того чтобы делать что-то со своими волосами, я просто зачесываю их наверх. Меня ведёт Эвелин, и я чувствую, что вот-вот расплачусь, поэтому даже не утруждаю себя нанесением макияжа. Всё, чего я хочу, - это поскорее покончить с этой встречей и перестать беспокоиться по этому поводу.
Отказавшись от завтрака, я спускаюсь вниз. Эвелин ещё не появилась, и я смотрю на свой телефон. У нас есть примерно пятнадцать минут до того, как нам нужно будет уходить, но я уже хочу отправиться в путь.
— Куда ты направляешься? — Раздался голос Алека у меня за спиной, заставив меня подпрыгнуть. Я поворачиваюсь к нему лицом и вижу, как он окидывает меня оценивающим, собственническим взглядом, которым он всегда смотрит на меня, когда появляется. Это выводит меня из себя, а также заставляет мою кожу гореть, а желудок скручиваться не совсем приятным образом.
— У меня назначена встреча с врачом.
Он хмурится:
— Из-за… ребенка?
— Нет, из-за забавы. — Я смотрю на него с негодованием. — Да. У меня назначена встреча на восьмой неделе беременности.
— И ты пойдешь туда одна? — В его голосе звучит удивление, даже злость от этой идеи, и я удивленно моргаю, глядя на него.
— Нет, Эвелин пойдет со мной.
— Ты не подумала рассказать мне об этом? — Он скрещивает руки на груди, и я стараюсь не замечать, как натягиваются рукава его рубашки, обнажая мышцы. Как несправедливо, что мужчина, который так сильно выводит меня из себя, в то же время так великолепен!
— С чего бы мне это делать? — Огрызаюсь я. — У тебя не было никакого реального интереса к этому. На самом деле, единственное реальное мнение, которое у тебя было, это то, что ты постоянно повторял мне, будто я лгу о том, что ребенок твой, и что я такая шлюха, что даже не могу знать, кто отец моего ребенка. Так что нет, я и не подумала спросить, не хочешь ли ты пойти на эту гребаную встречу, — выплевываю я.
Алек, кажется, застигнут врасплох моей колкостью.
— Ну, я согласен. Хочу пойти, — он прищуривается, глядя на меня. — Если я отец, то должен быть там.
— Я не хочу, чтобы ты там был.
— Мне все равно.
Мы смотрим друг на друга, оба напряжены и готовы взорваться, когда я слышу шаги Эвелин.
— Что здесь происходит? — Нерешительно спрашивает она, переводя взгляд с одного из нас на другого.
— Далия не думала, что мне нужно знать о её встрече с врачом сегодня, — резко говорит Алек. — Или что я, возможно, захочу пойти.
— Я бы тоже так не подумала, — в голосе Эвелин слышится ледяная нотка. — И тебе не нужно. Я собираюсь пойти с ней. Тебе нет необходимости утруждать себя этим.
— Она всё ещё утверждает, что я отец ребёнка, верно?
— Я стою прямо здесь, — огрызаюсь я. — И да. Ты отец.
— Тогда я иду, — говорит Алек с такой решимостью, что я вздрагиваю и беспомощно смотрю на Эвелин. Она склоняет голову набок и жестом предлагает мне следовать за ней.
— Ты опоздаешь, если мы будем стоять здесь и спорить, — тихо говорит Эвелин.