Что я делаю? Алек вряд ли обрадуется, если я за ним слежу. Но я слишком зла и устала от того, что меня игнорируют, отодвигают в сторону и держат в неведении. Я устала от того, что со мной обращаются как с досадной помехой, как с мухой, которую нужно прихлопнуть. Это и моя жизнь тоже, и Алек теперь неизбежно стал её частью.
Водитель хранит молчание, но по его выражению в зеркале заднего вида я понимаю, что он не уверен, куда мы направляемся. Мы подъезжаем к району, который выглядит довольно запущенным. Когда мы наконец достигаем места назначения, я могу с уверенностью сказать, что это самый настоящий дайв-бар.
— Просто подожди, я не думаю, что задержусь здесь надолго. — Я иду открывать дверь, не дожидаясь, пока водитель обойдет машину и откроет её для меня. Я слышу, как он возражает, когда я это делаю:
— Вы уверены, что…
— Со мной всё будет в порядке. Просто остановись где-нибудь, где можно припарковаться, и подожди. — Я выхожу из машины, и каблуки моих ботинок стучат по неровному бетону. Я направляюсь прямо к входной двери, распахиваю её и вдыхаю сильный запах пива, сигарет и тот неповторимый, слегка затхлый запах очень старого дома, захудалого бара.
Не удивительно, что я замечаю Алека, сидящего в дальнем углу с бутылкой пива перед собой. Он смотрит на неё, прищурившись, словно это какой-то волшебный хрустальный шар, и я решительно пробираюсь к нему сквозь небольшую толпу посетителей.
Я останавливаюсь прямо рядом с ним, и он поднимает голову, его взгляд темнеет, когда он видит меня.
— Что ты здесь делаешь? — Рычит он, сжимая челюсти.
— Мы не договорили, — говорю я, скрещивая руки на груди и сердито глядя на него. — Ты ушёл до того, как мы смогли закончить разговор.
— И что с того? — Он хватает бутылку пива и делает большой глоток. — Я не хочу ни о чём говорить, Жена. Не хочу. Оставь меня в покое.
— Нет, — я прищуриваюсь, глядя на него. — Ты не можешь просто сбежать и прийти сюда, чтобы залить свои печали, пока я не понимаю, что происходит. Мы теперь часть жизни друг друга, Алек, нравится тебе это или нет, и…
— Мне это совсем не нравится, — отвечает он, отворачиваясь.
— Мне тоже! – Мой голос становится громче, и я замечаю, что некоторые посетители начинают обращать на нас внимание, но мне все равно. – Мне всё это не нравится. Но у меня нет выбора. Я не могу убежать от этого…
— У тебя был выбор.
— Ты этого хотел от меня? Потому что я видела выражение твоего лица, когда сказала, что мой отец хотел, чтобы я избавилась от ребёнка. Ты был зол. Так что я не думаю, что ты…
— Я даже не знаю, мой ли он.
Что-то меняется в его лице, когда я говорю, что с тех пор у меня никого не было. Какая-то эмоция, которую я не могу точно определить, мелькает на его лице. Его взгляд встречается с моим, и уголок его рта саркастически подергивается.
— Настолько хорош, да, Жена? Ни один другой мужчина не смог бы сравниться со мной, после того, как ты поимела мой член?
— Пошёл ты, – шиплю я, и на его губах появляется что-то похожее на улыбку, которую я никогда раньше не видела. Но в этом нет ничего смешного.
— Ты хочешь этого. Я вижу это каждый раз, когда нахожусь рядом с тобой. Так в чём же дело, Жена? Ты хочешь, чтобы я вернулся с тобой домой, мы могли заняться сексом, а потом я рассказал бы тебе свои секреты?
— Не говори так, — шепчу я. — Не оборачивай это против меня, как будто я делаю что-то не так. Ко мне в барах подходят опасные люди и предлагают баснословные суммы денег…
— Заткнись. — В глазах Алека мелькает что-то мрачное, и я отшатываюсь, уязвлённая этими двумя резкими словами. — Не смей, чёрт возьми, говорить об этом здесь.
— Не говори со мной так! — Кричу я, жгучая обида пронзает меня насквозь, и я чувствую себя дурой. С чего я взяла, что он может сделать что-то ещё, кроме как причинить мне боль? Он крутит нож в руках с того самого дня, как узнал о ребёнке.
— Тогда не ходи за мной, когда я хочу побыть один, — говорит Алек, отворачиваясь и беря свое пиво. — Иди домой, Далия. Я не хочу разговаривать. Ни сегодня, ни когда-либо еще. Оставь меня в покое.
Я смотрю на него, чувствуя на себе взгляды всего бара, и в моих глазах загорается стыд. Унижение переполняет меня, и я отступаю на шаг назад, чтобы Алек не увидел, как я плачу. Чтобы он не понял, что причинил мне боль. Мысль об этом невыносима, вдобавок ко всему остальному.
Развернувшись на каблуках, я направляюсь к задней двери. На полпути я понимаю, что, возможно, мне следовало выйти через парадный вход и вызвать водителя, но после того, что только что произошло, я ни за что не вернусь через бар. Я просто прогуляюсь, говорю я себе, протискиваясь мимо очереди людей, ожидающих туалета, и выхожу через заднюю дверь на свежий ночной воздух.
Дверь за мной захлопывается, и я обхватываю себя руками, пытаясь отдышаться. Я понимаю, что была не права, позволяя себе чувствовать боль из-за его разговора со мной. Алек всегда был таким, и даже та минутка человечности в кабинете врача не изменила этого. Ничего не изменилось.
Я вытираю глаза тыльной стороной ладони, все еще стараясь сдержать слезы, и поворачиваюсь, чтобы обойти бар. Но не успеваю я сделать и трех шагов, как сильная рука хватает меня за локоть. Испуганный крик срывается с моих губ, когда я оборачиваюсь, почти ожидая увидеть там Алека.
— Не прикасайся ко мне…
Но это не Алек. Это высокий, плотный мужчина, одетый во все черное. Еще двое мужчин подходят к нему сзади, пристально глядя на меня.
Рука на моем запястье сжимается сильнее, притягивая меня вперед.
— Ты идешь со мной, — рычит мужчина, и я упираюсь каблуками, пытаясь вырваться назад. Его хватка как железная, и мужчина одаривает меня плотоядной ухмылкой. — Будет проще, если ты не будешь сопротивляться, девочка.
— Отпусти меня! — Я снова отступаю, не желая сдаваться без борьбы, с поддержкой или без. Я пытаюсь вырваться из его хватки, но мне кажется, что это невозможно. В этот момент я понимаю, что была не права, придя сюда одна. Мне не следовало выходить из дома…
Вдруг я слышу, как с грохотом распахивается задняя дверь бара. Звук пронзает меня насквозь, и я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Алек направляется к троим мужчинам с мрачным и разъяренным выражением лица.
— Убери свои руки от моей жены!
19
АЛЕК
Я не знаю, о чём она думала, когда пришла сюда. Мне непонятно, почему она решила продолжить наш спор в общественном месте - в баре Сэла, не больше и не меньше. И как она вообще узнала, что я буду здесь. Но какая-то часть меня, та часть, которая начала оттаивать, несмотря на все мои усилия, почувствовала себя ужасно, когда она ушла, и до меня дошло, как я с ней разговаривал.
Я увидел блеск в её глазах, когда она начала уходить, и понял, что заставил её плакать. Осознание этого заставило меня сжаться внутри, и я смотрел ей вслед. Мне удалось простоять на месте ещё пару минут, прежде чем я встал и последовал за ней. Я не мог отпустить её одну в темноту, особенно когда я даже не знал, как она добралась до бара.
И я чертовски рад, что так поступил.
Я не знаю, кто эти трое мужчин, которые стоят на заднем дворе бара, но могу предположить, с кем они связаны. Учитывая, что прошлой ночью к Далии подходил кто-то, кого я, почти уверен, тоже знаю, я могу догадаться, что это не просто совпадение.
Когда я вижу, как один из них прикасается к Далии, моё сердце замирает от ужаса, а затем взрывается от ярости.
— Убери свои грязные руки от моей жены! — Кричу я, как зверь, бросаясь вперёд, уже доставая пистолет и готовясь к атаке на того, кто держит Далию. Её глаза расширяются от шока за мгновение до того, как я врезаюсь в него, хватаю её и притягиваю к себе за спину, наваливаясь всем своим весом на мужчину, который её держит.