— Какого черта?! — Я быстро отступаю назад, мое дыхание учащается, несмотря ни на что, а кожа становится горячей, и я чуть не врезаюсь в одну из стеклянных витрин. Мое сердце тревожно бьется, и я прижимаю руку к груди, пытаясь успокоиться и увеличивая расстояние между нами. — Ты что, пришел сюда, чтобы прервать мой рабочий день?
— Я пришёл сюда, чтобы узнать, почему ты на работе после вчерашнего нападения. Ты должна была оставаться дома, приходить в себя…
Я громко рассмеялась над его словами.
— Приходить в себя? Так ты называешь то, что мы делали прошлой ночью?
Взгляд Алека становится серьёзным.
— Ты уклоняешься от ответа, Жена.
— Я бы предпочла быть на работе, а не дома, где мне нечем заняться, кроме как думать о случившемся, – резко отвечаю я. — Счастлив? Вот твой ответ. Работа позволяет мне чем-то заниматься. Это мое место. Моя карьера, которую я построила сама, и я ее контролирую. Вот почему я хотела быть здесь.
Алек долго смотрит на меня, его пристальный взгляд останавливается на моем лице, и я неловко переминаюсь с ноги на ногу.
— Что? Ты думаешь, это глупо?
Он качает головой.
— Нет. Я впечатлен, Далия. — Мое имя звучит как мед на его губах, и я стараюсь не обращать внимания на охватившее меня возбуждение. — Большинство людей позволили бы случившемуся задеть их гораздо сильнее, чем тебя.
Что-то теплое разливается у меня в груди от его одобрения, и я ненавижу это. Я не должна хотеть или нуждаться в том, чтобы произвести на него впечатление, но его взгляд мягче, чем тот, к которому я привыкла, и это смягчает меня.
Независимо от того, хорошо это или плохо, но что-то в нём притягивает меня, и я чувствую то же самое к нему. С той самой первой ночи, когда мы столкнулись, между нами возникло непреодолимое притяжение, и, кажется, мы не сможем долго игнорировать его.
— Почему бы тебе не показать мне всё вокруг? — Спрашивает Алек, отвлекая меня от моих мыслей. — Я давно не был в Метрополитен-музее. Я бы хотел увидеть, чем ты занимаешься. Что это за выставка? — Он слегка наклоняет голову. — Или что тебе больше всего нравится?
— Это выставка, посвященная древнескандинавским артефактам, — говорю я, немного смущаясь. На мгновение я сомневаюсь, не является ли это какой-то уловкой, но факт остаётся фактом: теперь, когда он попросил, я не могу удержаться от желания показать ему всё вокруг.
Тот факт, что он вообще проявил интерес к тому, чем я занимаюсь, ещё больше смягчил моё отношение к нему. Я обожаю всех, кто хочет узнать об искусстве и музейных экспонатах. Именно поэтому я посвятила свою карьеру этой области.
— Я просто проверяю витрины, чтобы убедиться, что они соответствуют плану этажа, который мы разработали, — объясняю я. — Мне нужно закончить, я объясню тебе всё по ходу дела.
Я почти уверена, что Алек скоро уйдет, что он просто хочет быть со мной из-за какой-то причины или притворяется заинтересованным, чтобы убедить меня снова лечь с ним в постель. Но вместо этого он с явным интересом слушает, как я рассказываю о различных археологических находках: оружии, тканях и одежде, которые были обнаружены на раскопках.
Когда мы доходим до последнего ящика, я объясняю, что в нём находятся рыболовные сети разного веса, которые использовались в то время. Я смотрю на Алека, ожидая увидеть признаки того, что его глаза стали стеклянными, но он по-прежнему пристально наблюдает за мной.
— На самом деле, ты, наверное, не хочешь это слушать, — добавляю я.
— Почему нет? — Пожимает плечами Алек. — Я хочу знать, чем занимается моя жена на работе, и это действительно интересно. Раньше я время от времени приходил в Метрополитен-музей.— В его взгляде мелькает что-то, что заставляет меня снова спросить, что он имеет в виду, говоря о"раньше". О чем он говорит, когда упоминает четкую границу между прошлым и настоящим, словно эта грань была чем-то ужасным?
Но я понимаю, что если я задам этот вопрос, он снова замкнется в себе и уйдет. И внезапно я осознаю, что не хочу, чтобы он это делал. Я наслаждаюсь этим моментом близости, который не связан с физической близостью. У нас раньше не было таких моментов, и я ловлю себя на мысли, что не хочу, чтобы это заканчивалось.
— Я покажу тебе свой любимый экспонат, если ты все еще хочешь его увидеть, — говорю я, закончив сверять план этажа, складывая его и засовывая в карман.
— Да, — подтверждает Алек, и я улыбаюсь, направляясь к двери.
— Тогда следуй за мной.
Я веду его по коридору на другой этаж, в оружейную комнату.
— Это может тебя удивить, — говорю я ему со смехом. — Но я всегда находила это захватывающим. Все эти доспехи из разных эпох, они могут многое рассказать о статусе их владельцев, а также о лошадях, которых они защищали! — Я останавливаюсь перед одним из наборов. — Всё это кажется таким далеким от нас, из такого далекого прошлого. Мне нравится история всего, что происходит в музее, и чем дальше она от нас, тем лучше.
— Значит, ты не поклонник современного искусства? — Спрашивает Алек со смехом, и я качаю головой.
— Вовсе нет. Мне нравится то, чего больше нельзя найти. Пережитки прошлого, воспоминания о вещах, которые исчезли бы, если бы мы их не сохранили. Это то, что привлекло меня к искусству в первую очередь, и это то, над чем я работала всю свою карьеру.
— Это действительно впечатляет, – говорит Алек, оглядывая комнату и начиная рассматривать различные доспехи и оружие, задавая вопросы по мере нашего продвижения. Он выглядит искренне увлечённым, и время пролетает незаметно, пока я не слышу стук каблуков и шаги, знаменующие окончание одной из групповых экскурсий, и не обращаю внимание на часы.
— Уже обед, – говорю я, осознавая, что проголодалась, на самом деле очень сильно, ведь за завтраком я съела лишь половину булочки и выпила кофе. — Мне нужно перекусить. Однако это было так забавно, – говорю я, не решаясь предложить повторить это, потому что это кажется не очень разумным -озвучивать подобные мысли мужчине, за которым я замужем, но которого едва знаю.
— Так и было, – отвечает Алек, пристально глядя на меня. — Я приглашаю тебя на ланч.
— Ты не обязан это делать, — я не уверена, хочу ли я, чтобы он так поступал. Хочу ли я проводить с ним больше времени? До сих пор я прилагала много усилий, чтобы избегать его. Но сегодня днём всё было иначе.
Всё начало меняться, когда я рассказала ему правду о человеке, который загнал меня в угол в баре. Затем был визит к врачу, а прошлой ночью…
— Я хочу, — говорит он твёрдо, и по его тону я понимаю, что это может стать ещё одним аргументом, если я не соглашусь. Я не люблю, когда мне указывают, что делать, особенно он, но после того, как последние пару часов были такими приятными, я не хочу, чтобы всё закончилось на кислой ноте.
— Хорошо, — сдаюсь я. — Но мне нужно подняться, взять свою сумочку и выйти из компьютера. Ты можете подняться со мной и посмотреть мой кабинет.
Алек поднимает бровь, но кивает.
— Показывай дорогу, — говорит он, пожимая плечами, и я направляюсь к лифту.
— Закрой за собой дверь, — прошу я его, когда мы входим в мой кабинет, внезапно ощущая неловкость от мысли, что кто-то может пройти мимо и увидеть его. Я всегда старалась разделять свою работу и личную жизнь, и меньше всего мне хотелось бы отвечать на вопросы о моём новом муже. У меня никогда не было парня, который бы так часто появлялся на работе, и мое неожиданное и стремительное замужество вызвало бы множество вопросов, на которые я не была готова ответить. Где мы познакомились? Как он сделал предложение? Почему свадьба была такой бурной? Это обычные вопросы, но они могли бы раскрыть всю необычность наших отношений и все слабые места, и от этой мысли у меня голова идет кругом.