Он избавился от бесполезного гламура.
– Хорошие котята не дразнят.
– Я никогда не говорила, что я хороший котенок. Хорошие волшебники не преследуют.
– Хороших волшебников не бывает.
Он нахмурился, когда уверенность соскользнула с ее лица, как маска. Она повернулась и поспешила в комнату для гостей, не оглянувшись, сотканное ею заклинание было разрушено.
Он не знал, в какую игру она играла, но был разочарован тем, что стал победителем.
Глава 5
В последующие дни установилось рутинное временное перемирие. Дейн перестал угрожать Грете и попытался перестать подозревать ее в попытке уничтожить его. В основном он подозревал Джейдену. Однажды он позволил музыкальному смеху и красивой заднице Джейдены заставить его упустить из виду все, чему он научился как колдун, что он рисковал сделать снова с Гретой.
Джейдена была полезной. Резня в священном месте племени обеспечила ему репутацию, которой он теперь пользовался. Это была репутация, которую он культивировал и заботился о ней, как о саду, полном нежных саженцев. Утешительный приз за потерю девушки.
В целом, это значительно уменьшило хлопоты в его жизни. Теперь все было «Да, мистер Уикхем», «Нет, мистер Уикхем», «Пожалуйста, не убивайте меня, мистер Уикхем». Это его вполне устраивало.
Каким бы ни был план Джейдены, Грета, по крайней мере, считала, что ее нужно спасать. И ему нужна была кровь. Что они говорили о дареном коне?
Он сходил в продуктовый магазин, запасов которого хватило бы на целую армию. У вервольфов был неплохой метаболизм. Она могла бы все съесть, но куда бы это все влезло, он понятия не имел.
Она любила не только сырое мясо и молоко. Она ела вареное мясо и овощи, если печеный картофель считался овощем.
Он был уверен, что питательная ценность среднего запеченного картофеля настолько низка, что у них должна быть отдельная группа продуктов под названием «крахмалы с дефицитом питательных веществ».
Он без труда мог смотреть, как она ест сырое мясо, но когда она вгрызалась в печеную картошку с маслом и сметаной, он становился брезгливым. Она запросила неестественное количество шоколада, попкорна и мороженого вместе со всеми когда-либо снятыми фильмами об оборотнях. Она настаивала на том, что если она собирается застрять в доме, то ей нужно развлечение.
Когда Дэйн спросил ее, она сказала: «Эй, я не виню их за то, что они так изображают волков. Вся плохая пресса — их вина». Затем она принялась за другую упаковку попкорна.
На следующий день он застукал ее в подвале, заворачивая несколько его трав в самокрутку и куря их. Потом он понял, что это кошачья мята.
Он хотел разозлиться. У него было несколько заклинаний, для которых он нуждался, и хорошие вещи стоили дорого, но она каталась по каменному полу, хихикая, как маньяк. У них были самые короткие моменты, когда он был уверен, что мог бы без проблем затащить ее в постель, но он упускал их.
Это было ошибкой, подумал Дейн, развалившись в кресле с подлокотником в кабинете. Большую часть своего греховного удовольствия он читал здесь, хотя по всему дому книги были забиты на каждом книжном шкафу и сложены стопками на самых доступных поверхностях.
Были, конечно, книги по заклинаниям, а также книги по науке и истории, а также несколько книг по садоводству. У него был впечатляющий сад, обнесенный каменной стеной. Вьющиеся лозы и розы создавали волшебный эффект над решетками, воротами и самой стеной сада. Последние несколько дней он провел много часов, наблюдая, как Грета в кошачьей форме бегает по саду в погоне за вещами.
Затем он напрягся, наблюдая, как она переодевается и загорает обнаженной, все еще проклиная упущенную возможность съесть кошачью мяту. Она, должно быть, не поняла, что у него было окно с видом. Было легко потерять след возможных глазков, когда сад казался таким далеким от всего остального. Так было задумано, хотя он и не мог предсказать текущую выгоду, которую он извлекал из этого.
В первый раз, когда она загорала, он думал, что она дразнит его, как раньше молоком и мясом, но ее манера была другой. Она была грациозна и знойна, как и прежде, но была невинность, которой не хватало в ее прежнем целеустремленном соблазнении, и ему было трудно признать, что она завела его даже больше, чем шоу, которое она устроила, чтобы соблазнить его. Он так и не смог определить, о чем это было. Грета не была соблазнительницей, это был не ее стиль.