— Теперь тебе придется подстричься покороче, — улыбнулся Асамхан, глядя на подпаленные волосы и ресницы Виджея.
— Что с девочкой? — охрипшим голосом спросил смельчак и закашлялся. Едкий дым проник глубоко в легкие.
— Она приходит в себя. Наглоталась дыма и потеряла сознание. Так бы и заснула навеки, если бы не ты. Смелый ты парень, я бы не рискнул лезть в горящий дом.
— Ладно, не наговаривай на себя. Я видел, как ты шел в огонь.
Виджей часто помаргивал покрасневшими, налитыми влагой глазами, пытаясь избавиться от нестерпимой рези, вызванной огнем и дымом.
— О, господин! — бросилась ему в ноги женщина. — Вы спасли мою Лейлу! Чем я могу отблагодарить вас?
— Встаньте, не надо меня благодарить, — ответил юноша.
Мать девочки смотрела на него, как на божество, спустившееся с небес. Ее жизнь прошла в лишениях и невзгодах, единственной наградой за все мучения была красавица дочь. Боги даровали такое счастье. Злая судьба чуть не отняла у нее самое дорогое, но этот юноша вырвал Лейлу из пасти смерти.
Она посмотрела на Виджея широко раскрытыми гипнотическими глазами.
— Мои предки умели предсказывать будущее, — медленно сказала она. — Иногда я могу видеть то, что будет с человеком на его пути.
— На моем пути ничего не может быть, кроме патрульного инспектора, — отшутился Виджей. После перенесенного в горящей хижине, после ожогов, юношу бил сильный озноб.
— Нет, юноша, ты перенес много испытаний, познал горечь разлуки, предательство близких, — говорила женщина, будто во сне. — Но скоро твои беды кончатся, ты вернешь свою любовь, родные вернутся к тебе, и вы опять будете все вместе. Вы построите новый храм любви!
Виджея даже перестало трясти — откуда она могла знать про храм любви? Надо бы спросить у нее, но женщина, подхватив девочку, которую осматривал местный врач, пошла между горящих хижин и вскоре скрылась из виду.
— Вы ей верьте! — зашептал какой-то старик. — У нас все ее знают. Уж если что предскажет — обязательно сбудется! Только с ней такое редко бывает…
Огонь пожирал захваченные дома. Правда, ему досталась не слишком богатая добыча. Жители «Черного города» сумели отбить атаку — заливали пламя водой из реки, выстроившись в длинные цепочки, силач Асамхан, вместе с несколькими крепкими мужчинами, разваливал горящие постройки, не давая огню расползаться по городу.
На этот раз Гунда выполнил задание хозяина, и его даже никто не побил. Единственная производственная травма — обожженная рука. Хотя вскочил всего лишь небольшой волдырь, разбойник намотал на руку целый рулон бинтов, чтобы показать, какой опасности он подвергался и как усердно работал, героически поджигая дома.
— Хозяин, все прошло, как надо, — ухмыльнулся Гунда. — Дома горели, как спичечные коробки. Эти жалкие людишки ничего не могли поделать, они разбегались кто куда, — бандит явно преувеличивал свои заслуги. — Земля полностью очищена, от «Черного города» ничего не осталось. Он и впрямь сделался черным — одни головешки! — Гунда весело рассмеялся, довольный своей шуткой.
Делиб тоже позволил себе улыбнуться.
— Кто-нибудь видел, как вы поджигали?
— Нет, что вы! Сработано чисто, я взял с собой самых опытных людей.
— Хорошо.
Бизнесмен подвинул через стол чемоданчик:
— Возьми. Тут мелкими купюрами, как ты и просил.
Разбойник жадно схватил деньги. Делиб его больше не задерживал, он занялся бумагами, лежащими текстом вниз. Бизнесмен не хотел, чтобы кто-нибудь знал его тайны.
Уже уходя, Гунда остановился возле дверей:
— Хозяин, я прошу у вас еще одной награды.
— Что такое? — недовольным голосом спросил Делиб. — Тебе мало?
— Нет, господин, вы всегда щедро платите. Но поскольку я работаю на вас, вы запрещаете заниматься посторонними делами, поэтому я прошу — отдайте мне Асамхана, я хочу посчитаться с ним.
— Ну что ж, действуй, он твой, — бизнесмен усмехнулся, — если ты, конечно, сумеешь до него добраться.
Глава тридцатая
Наутро стали ясны размеры ущерба, нанесенного пожаром. Сгорело около десятка домов, почти полсотни жителей остались без крова. «Черный город» стал действительно черным.
Между обуглившихся развалин бродили люди, разыскивая среди дымящихся обломков что-нибудь уцелевшее из домашней утвари. Им пришлось провести ночь под открытым небом, они не могли накормить детей, перепеленать младенцев.