Та женщина – это его дело, я же совершенно другой случай, и он должен понять это во что бы то ни стало!
«Ну, погоди! Мы тоже не пальцем деланные!»
Распрямив плечи и сдержанно улыбнувшись, я направилась прямиком к письменному столу правителя, игнорируя недоумение последнего, и с самым невозмутимым видом уселась на его место. На столе, как и положено, нашлось перо, чернила и пару чистых листов. Вот он, мой рай!
- Я личный писарь господина Дариана, это моя работа. И я путешествию с ним, чтобы в случае чего помочь ему расшифровать недоступную в связи с незнанием нашего языка информацию, - мой голос звучал ровно и профессионально, по-другому и быть не могло, потому что в этот момент мой страх исчез и все остальные унижающие меня чувства тоже. – Могу наглядно вам продемонстрировать…, - выдержала я небольшую паузу. - Свои умения.
Еще секунда, и он оказался у меня за спиной, приобнимая за плечи, и издевательски смеялся. Его руки держали меня цепко и сжимались чуть сильнее, чем хотелось, но я продолжала ждать с занесенным над листком пером и слушать переливание его голоса.
- Забавная, - прохрипел он, а затем выдвинул ящик стола и достал небольшую картину. От одного взгляда на нее у меня перехватило дыхание, и я, словно наяву, оказалась у подножия скалы, которая обрываясь, открывая просторы темно-синего моря. Точно такого же цвета как и глаза Талтинуса.
- Читай, - приказ он мне, постучав пальцем с массивным перстнем по небольшой надписи в углу картины, и эта надпись была написана на родном мне языке! И я, по-моему, догадывалась, КТО нарисовал такой пейзаж, и мне захотелось завыть подобно Зиро от совпадений, ведь та женщина, что предала Талта, по всей видимости, была человеком. Какая ирония!
- «Моему дорогому и пламенному Тинусу. Наш огонь векам не потушить».
Мой шепот был для него громогласным. Я это видела. Боль в его глазах была почти осязаема, казалось, на мои плечи он опустил не только свои руки, но и все свое горе, но это была минутная, яркая вспышка, как и тогда, когда я кричала Косаку о его сыне. Боль перешла грани даже безразличия и выплеснулась наружу. Всего на какой-то миг, а затем все тот же холод, все та же усмешка.
- Пошла вон, - спокойно ответил он, отпуская меня.
И мне бы радоваться, но мои мысли занимало другое – на скале сидел черный ворон. И вроде бы, что тут странного, птица, как птица. Но именно она билась в моем сознании. Что-то было связанно с птицами, я слышала чей-то далекий голос, но не могла разобрать его. Однако все во мне кричало: «Птица!»
Вторая птица
Как только я оказалась за дверьми, сразу же уткнулась носом в грудь подскочившего ко мне Дариана, который выбил из меня весь воздух, стремительно притиснув к себе.
- Что он тебе сказал? Он прикасался к тебе? Он…, - нервно и протяжно выдохнув, окаменелый вцепился в меня клещами, пробегая руками по моим волосам, лицу, плечам, рукам, талии, бедрам…
Забытая обида и злорадство вновь вспыхнуло с новой силой, и я ударила окаменелого по шаловливым рукам и скривила губы.
- Мог бы остаться и сам во всем убедиться, а теперь уже поздно, - сдержанным тоном ответила я и шагнула по направлению к нашим покоям.
Но не сделала и пару шагов, как была схвачена сильными руками и прижата спиной к мощной груди.
- Поздно? Не хочешь рассказать поподробнее? – раздался его злой шепот у меня над ухом. Я видела по его сияющим отнюдь не от моего желания глазам, по сжатым губам, что он злится, но ведь и я тоже не железная.
Сделав рывок и ничего не добившись, я разъярилась еще больше.
- Скажу только то, что перед твоим братом нам больше не нужно играть по ролям. Я снова твой личный писарь, - пожала плечами я, тем самым пытаясь хоть немного ослабить стальную хватку, но затея с треском провалилась.
Гневное сопение за моей спиной не прекратилось, но золотые локоны, которые до этого хищными змеями беспокойно колыхались, поддерживая взволнованного хозяина, нежно заструились по моей шее. От такой ласки я немного остыла, но показывать это Дариану пока не собиралась.