А я позабыла про страх. Совсем. Стояла за ним тоже готовая биться. Как? Не знала. Чем собиралась отбиваться? Смешно сказать, ведь повсюду были только столы и стулья. Но что-то горело у меня в груди, что не касалось Зиро. Это было мое сердце, которое жаждало справедливости и одновременно мщения. Какое жестокое и горячее сердце.
- Прости, Алек. Я отпустил тебя в тот раз, хотя не должен был. Тебе давно следовало бы драить трюмы на моем корабле или же гнить в своей могиле, но я смиловался, позволил тебе открыть таверну и оставил тебя жить мирной жизнью.
- Лживая тварь! – сплюнул Алек и взмахнул цепью. – Ты разгромил мою таверну в первый же день со своими дружками и приходишь сюда снова и снова, как бы я ее не отстраивал. Ты не знаешь, что такое мирная жизнь, адово ты отродье. Хочешь заставить меня подыхать от желания вернуться к разбойной жизни? Так знай, это мой выбор. Я больше не в вашей своре и да прогниет к чертям ваша посудина, которою ты гордо зовешь кораблем!
О, Творец! Алек был пиратом! Он был вместе с ними! И они не простили ему измены, измены жизни и принципам пиратов. И каждый раз мстят ему за его выбор, лишая его счастливой, беззаботной жизни. Того, ради чего он бросил свою команду.
- Пожалуй, ты прав. Пора кончать играть с тобой, Алек, - медленно снимая с ремня кинжалы, произнес смуглый головорез Хорт.
- А о девчонке не волнуйся, ей у нас понравится, и она быстро найдет себе подружек, - облизнулся верзила с татуировками.
- Пора размять мышцы, - весело хохотнул молодой парень и стянул через голову рубашку.
А я вдруг поняла, почему Алек спрашивал, не везли ли меня на продажу. Они продают девушек. От такого открытия я пошатнулась и вцепилась рукой в край стола, потому что увидела у раздевшегося пирата на груди, ровно над сердцем, татуировку орла. Такую же, какую видела на запястье Милы. Она была их товаром! Когда я отдавала ей камень, она, обливаясь слезами, говорила что-то о сестре, которой нужна помощь. Ей нужны были деньги, чтобы выкупить сестру!
- Ну, что, скажешь что-нибудь своей красотке напоследок? – засмеялся Хорт, играясь с кинжалом на пальцах, развлекаясь и наслаждаясь своей скорой победой.
- Своей?! – земля содрогнулась, словно молния ударила совсем близко, а в таверну тяжелой поступью вошел господин, что моментально приковал к себе все взгляды.
Кажется кто-то поперхнулся воздухом от неожиданности, и даже дождь прекратил ожесточенно стучать по крыше, погружая нас в гнетущую тишину. Я широко распахнутыми глазами наблюдала, как свет свечей освещает благородное лицо, и как хищно сверкают его глаза. А потом незаметно для всех перевела дух и раслабилась.
- Жаль, ты не успел попрощаться со своей, - осмотрев таверну, кинул он Хорту и прислонился к ближайшей стене, проводя рукой по вьющимся после дождя волосам, с которых стекала вода по оголенной, стальной груди.
- Что ты мелешь? – нахмурился Хорт, перестав вертеть лезвия в руках, и настороженно уставился на незнакомца. – Баб у меня полно. Неужели подобрал после меня какую-то цыпочку?
Черты лица господина заострились, челюсти сжались, но более он не выдал своего «дурного настроения».
- Как там твоя рухлядь называлась? – задумчиво произнес он и усмехнулся себе под нос. – Ах, да, «Сирена».
Хорт резко побледнел и замер, позабыв обо всем на свете.
А в этот момент дверь еще раз аккуратно передвинули, и в таверне появился другой господин с огромным, гнилым и гремящим бутылками ящиком на руках.
- Должен признать, вино у тебя отменное. Не должно оно пропадать, согласен? – подмигнул золотоволосый у стены, а Хорт побагровел от гнева.
- Какого дьявола морского ты сделал с моим кораблем?! - проревел Хорт.
- Если кратко, то разобрал по досточкам, - пожал плечами господин и замолчал, считая, что вопрос исчерпан.
Но, наконец, отмерли двое других пиратов и в возмущении так же накинулись на него с одним единственным вопросом, который хотел задать здесь каждый:
- Зачем?!
- Ничего личного, парни, - шутливо поднял он руки вверх. – Просто врезался ваш кораблик мне в самую…кхем, - посмотрев на меня, прервался он. – Поплавать мы решили с моими ребятами, а тут ваше корыто на нас пошло. Нехорошо вышло. Считайте, кораблик о нас разбился.