- Пока тебя не выпьют, - закончила я горькую правду. Сейчас девушки молоды и красивы, но их дыхание с каждым днем все тяжелее и настанет день, когда воздуха им просто не хватит.
- Не касайся его, - строго наказал мне Дар, а потом уже мягче: «Пожалуйста».
Чье бы сердце не екнуло? Наверное, только сердце ледяного Косака, а вот мое давно растаяло, несмотря на первоначальную вражду. Ведь оно шепчет мне «любить», а не «ненавидеть».
- Ты придешь за мной? – привстала я на цыпочках, приближая свое лицо к нему.
- Да, - мгновенно ответил он, твердо и уверенно.
А мне пришлось очень постараться, чтобы сдержать свои эмоции, потому что его простого «да» было достаточно, что бы я продолжала ждать его и верить ему.
Тут я вспомнила, что хотела рассказать про связь с его братом, но картинка передо мной стала расплываться, тепло рук Дариана исчезать, и спустя несколько секунд я подорвалась с кровати, чуть не лягнув ногой Косака, что сидел напротив. Видимо, это он разбудил меня. Его глаза горели.
***
Глубокая ночь, тишина, я и он заперлись в спальне с громадной кроватью и шелковыми алыми простынями. Его сияющие глаза, напряженная фигура в центре комнаты…Но все это не романтическая встреча влюбленных! И не будет здесь страстных объятий, если меня не будут душить, страстных поцелуев, если меня не захотят «выпить до дна», и клятв любви, тут уже никаких «если». Этого точно не будет!
- Ты давно являешься рабыней моего брата? - он стоял далеко, но его тихий голос пробирал до костей.
Рабыней? Ну как сказать, наверное, неделю с того дня, как впервые оказалась в его замке, а дальше моя крепость пала, и я сама уже следовала за окаменелыми, желая разгадать все загадки и тайны. Да, временами я молила о пощаде, хотела вернуться в тихий и спокойный мир и даже рыдала, но кто бы не рыдал? Это я еще долго держалась!
Подумав, что неделя это все же срок, я кивнула, обхватив руками колени, и подтянулась к самой спинки огромной кровати, подальше от окаменелого.
В темноте, властвующей в комнате, я с трудом различала его фигуру. Видела только горящие глаза, и это еще больше пугало.
- Влюбилась в него? – столь же безразличный тон.
Я поперхнулась воздухом.
Что? Ну, то есть да. Точнее нет! Хотя это ложь, и я, конечно…Но почему ОН спросил?!
Пауза затянулась, и нужно было что-то сказать, но слова не находились. Поэтому сгорая от стыда и смотря на свои коленки с завидным интересом, я тихо спросила:
- Почему вы так решили?
- Потому что я даже будучи заточенным мором никогда не буду ЖЕЛАТЬ своего родного брата.
Куда бы спрятаться?! Горю!
Немая сцена. Звенящая тишина поглотила пространство, и ее разбил тихий смех Косака.
- А если это не мои чувства, значит, они твои. Логично? – лукавый, потешающийся вопрос.
Отвечать на него я бы даже под страхом смерти не стала, поэтому как можно отрешенней пожала плечами, хотя от моих красных щек комната должна была вспыхнуть, а алая простынь должна была смотреть на меня с завистью! Ладошки вспотели, воздух стал горячим, и я гулко сглотнула. Как же стыдно!
- Человечка, ты боишься, - Косак стал медленно приближаться ко мне, обходя кровать. Вот тут душа метнулась в пятки и заверещала, а я попыталась вжаться в спинку, хотя куда уж больше!
- Я велел всегда отвечать мне, - он лениво ступал, приближаясь все ближе, как хищник давно заприметивщий свою добычу и почуявшись, что она вдоволь пропиталась ужасом от предстоящей смерти. О, он совсем не торопился, словно растягивал свой путь, доводя напряжение до крайней точки.
- Да-да!
Зачем спрашивать, если и так меня чувствует?!
- Но глядя на Дара, ты не испытываешь страха, - заключил он, а я задумалась.
Почему же? Бывает, и от него шарахаюсь, но, признаю, делаю это намного реже, чем от Косака.
Окаменелый уже подобрался ко мне и стал медленно наклоняться, пока его замерзшие губы, от которых я уклонялась, словно от ядовитой змеи, не коснулись моего ушка:
- Так скажи мне, почему? - прозвучало из его уст, как заклинание.
Слишком близко! Слишком опасно!
И меня словно током пронзило! Зиро поднял такой рык, что я оглохла на какое-то время, по телу прошла судорога и я, не осознавая этого, слетела на холодный пол, хватаясь за грудь. Казалось, от меня разлетаются искры, и это я вою, а не Зиро, я скребу когтями по полу, оставляя на льду борозды, и это я стою на четвереньках и скалюсь на Косака. Безумие! Но это мне только казалось. В ушах гул, руки, на которые я опираюсь, дрожат, и в глазах двоится.