Впрочем, стоило только присмотреться к висящим на дверях табличкам, чтобы напрочь позабыть и о полированных столах, и о генсеках, и о советских учреждениях в целом. Таблички были маленькие, прямоугольные, сделанные с большим вкусом и старанием. Надписи на них гласили: «Приворот», «Денежная удача», «Слава», «Семейное счастье», «Здоровье», и только избранные знали, как комнаты выглядят изнутри.
Маринка в число избранных входила и поэтому шумела в коридоре без всякого почтения. За интригующими дверями не варились зелья и не создавались колдовские амулеты, не хранились тайные книги и не ставились страшные опыты. Там вообще не было комнат. Двери прикрывали отличную кирпичную стену, выкрашенную в тот же светло-коричневый цвет, что и коридор. Все отделы прославленной корпорации «Третий глаз» были фальшивыми.
Все, за исключением одного.
На другом конце коридора, рядом с лестницей, находилась комната, в которой вела прием известная на весь мир прорицательница Кристиана. Дверь там была основательная, деревянная, с массивной ручкой в виде оскаленной звериной пасти, но сейчас и эта дверь Маринку не прельстила. Станет госпожа Кристиана сидеть у себя, как же. Клиентов нет, пасьянсы ей надоели хуже горькой редьки. Скорее всего, гоняет в подвальчике чаи и кокетничает с Антонио.
Маринка повернула направо и вышла на лестничную площадку. Внизу, в полуподвальном помещении, Антонио и Денис устроили себе убежище. Маленькое, из двух комнатушек. Одна — для приема гостей и совещаний, другая — для личных нужд. В чем они могут заключаться, Маринка предпочитала не думать. Денис притащил туда стол и компьютер, Антонио — здоровенный облезлый диван. В комнате для совещаний красовался гарнитур из полосатой кушетки и кресел; кухонный шкаф с посудой служил подставкой для телевизора. Несмотря на скромную меблировку, обустроено все было уютно и симпатично, что, по мнению Маринки, неоспоримо свидетельствовало о хозяйственности Дениса и художественном вкусе Антонио.
Стоило ли удивляться тому, что великую гадалку, больше всего на свете озабоченную собственной личной жизнью, как магнитом тянуло в мужской рай?
Чутье Маринку не обмануло. Заглянув в подвальчик, она увидела несравненную Кристиану в опасной близости к еще более несравненному Антонио. Она развалилась на кушетке, а он склонился над ней и с силой разминал ей спину. Госпожа Кристиана едва не мурлыкала от удовольствия.
Маринка тактично кашлянула. Антонио вздрогнул и проворно отскочил в сторону. Женщина на кушетке подняла голову, увидела, кто пришел, и скривилась:
— Чего тебе?
На вид ей было лет тридцать. Крупная черноволосая женщина в широких джинсах и клетчатой рубашке походила на кого угодно, только не на человека, имеющего связь с потусторонним миром. И тем не менее это была известная во всем мире колдунья, гадалка и прорицательница.
Точнее, ее прозаическое российское alter ego Галя Сковородникова.
— Переодевайся, Галочка, — не без иронии объявила Маринка, — у нас клиент.
— Да ты что! — ахнул Антонио. — Галка, дуй к себе. Сейчас мы его приведем.
— Почему вы? — Галина капризно поджала губы. — Это работа Марины, пусть она и занимается. Тебя никто не должен видеть, забыл?
— Но это же первый клиент!
— Клиентка, — поправила Маринка. — Женщина лет сорока. Может, постарше.
— И это все, что ты о ней выяснила? Кажется, ты должна принимать клиентов, а не бегать по коридорам!
«А ты должна сидеть на своем месте», — огрызнулась Маринка, но вслух говорить ничего не стала. Ради первого клиента можно было позабыть о неприязни.
— Галь, хватит уже, — с упреком сказал Антонио. — Человек ждет.
— Хорошо, — вздохнула Галина. — Марина, пригласи ее ко мне минут через десять.
Маринка кивнула и вышла. Как всегда, коротенького разговора с Галкой хватило, чтобы разозлиться. Гадалка и прорицательница, великая колдунья Кристиана… Голова кругом идет от ее титулов. Тьфу! Будто Маринка не видела ее паспорта, где черным по белому написано — Галина Игоревна Сковородникова, семьдесят четвертого года рождения. Пусть ломает комедию перед клиентами, ей за это деньги платят. Перед своими-то зачем притворяться?
Маринке пришлось постоять перед дверью в приемную, немного остыть. Она досчитала до десяти, пообещала себе не злиться из-за Галки, вспомнила, чему ее учил Петр Александрович, и как можно шире улыбнулась своему отражению на гладкой поверхности двери.