========== 1. ==========
Гарри не верит в любовь. И не потому, что мизантроп, а просто они слишком разные. Любовь — это волшебство, неловкое счастливое молчание, мурашки по коже, рожденные случайным прикосновением, и глупые тревоги бессонной ночью.
Гарри спит как убитый. Пьет по утрам крепкий чай, смотрит в будущее с твердостью и волшебства ему не хочется. В волшебстве нет ничего хорошего — наоборот, оно отнимает друзей, смысл жизни, выворачивает наизнанку, заставляя терять, бежать в страхе, сдавать позиции одну за одной.
«Женись», — треплет за воротник разменянный третий десяток.
«Семья», — вещает колонка домашнего психолога в «Мэйл», — «ваш щит от ударов судьбы».
Гарри не понимает, зачем нужна семья, если у него есть старый мотоцикл Сириуса. Железный конь не хочет «поговорить», не требует проводить с ним больше времени и не ругается на то, что Гарри одет в рваную байкерскую куртку, хоть их и видят вместе.
— Свобода — наркотик, — беззлобно тянет Люпин в те редкие дни, когда заглядывает в гости. — Слишком большая доза убьет тебя.
Покорность судьбе растворяется в его словах, как лимонный сок, выжатый из узкой прозрачной дольки, в чашке с чаем. И заварка светлеет вместе с печалью Люпина — ему-то уже никогда не побыть свободным. Не ощутить какого это — спать без сновидений. Счастливую жизнь он похоронил вместе с Тонкс и теперь просто доживает свою. Смириться и плыть по течению — это не слабость, лишь способ выжить.
Гарри осознает это спустя много дней битвы за Хогвартс, уже после погребения Рона, Фреда и остальных. Сначала он убивается, клянет злую судьбу и винит себя, что не спас. А потом понимает, что не может… Не хочет уйти следом, опустить руки и поставить на своей жизни крест. Похоронить себя заживо кажется правильным, но оказывается слишком тяжело, и Поттер идет другим путем. Он «отливает» себя заново, переплавляя обломки страхов и отчаяния в новую форму, запрещает погибшим друзьям сниться, запаивает и шлифует швы в своей непроницаемой, непробиваемой оболочке, создавая идеальную броню без единой трещины. Берет под контроль свою жизнь, свои эмоции и чувства. Отныне сомнения и тревоги обходят его стороной, потому что защита идеальна — чувствам, способным разворошить душу, пронзить сердце, причиняя боль, не за что «зацепиться». И любовь — не исключение.
Камень в душе, лед в глазах, желчь в словах — идеал свободы.
Гермиона говорит, что имела ввиду совсем не это, когда призывала «не жить прошлым и двигаться дальше». Но не чувствовать оказывается проще, чем можно представить.
***
Среда начинается всегда одинаково — с яркого рассветного солнца, бьющего в глаза, безжалостно отвешивающего пощечины, требующего «вставай».
…Крак… Мерзкий звук, будто кто-то раздавил яичную скорлупу. Гарри морщится и пытается прикрыть лицо ладонью. Обычно он спит до двенадцати, но среда — исключение.
Малфой бросает на корчащегося героя злорадный взгляд и отодвигает вторую штору.
— Вставай, сколько можно валяться.
Ответ готов давным-давно:
— Не хочешь ждать, катись отсюда. Как ты вообще тут очутился?
Малфой не катится, только смотрит как на помешанного.
— У меня ключ, — нарочито медленно поясняет, будто разговаривает с пьяным. Снимает серое шерстяное пальто и аккуратно вешает его в шкаф на вешалку. — Пошевеливайся, Поттер.
К тому времени, как Гарри вылезает из душа и, замотав бедра пушистым бежевым полотенцем, заваливается на кухню, Малфой успевает сделать чай и тосты. Магия в этом доме под запретом.
Первое время Драко часто пытается сострить, мол, сказывается детская психологическая травма, когда в неокрепшее детское сознание Дурсли вколотили: волшебство — уродство, но Гарри лишь пожимает плечами. Насмешки Малфоя больше не возымеют над ним никакого эффекта, и тому остается только скрипеть зубами и учиться делать повседневные вещи без помощи волшебной палочки. В школе от Малфоя было не продохнуть, но теперь игра идет в другие ворота.
— Оденься. Думаешь, это верх блаженства — смотреть на твой голый торс?
— Зачем? Тебе не нравится? — Довольно осклабившись, Гарри падает на стул, прижимается щекой к гладкой стеклянной столешнице и кособоко улыбается своему отражению на мутной поверхности. — Ты же все еще меня любишь?
Драко бросает равнодушный взгляд и снова отворачивается, сосредоточившись на скворчащей яичнице.
— Люблю.
— А я тебя нет, — со злорадством удовольствием замечает Гарри и ловит еще один мимолетный взгляд.
— Я знаю.
— Тогда для чего приходишь? На что надеешься? Зачем эти отговорки про героя?
— А для того, — Малфой протирает кухонным полотенцем тарелку и довольно щурится, — чтобы мы не чувствовали себя идиотами.
***
… Самый первый раз Драко приходит к Поттеру сразу после окончания битвы за Хогвартс, когда тот валяется весь в бинтах в больничном крыле. Появляется незаметно, маячит у кровати бледным привидением, исчезая при появлении кого-то из семейства Уизли. Подает стакан с водой, помогает принимать пилюли, так что в конце концов Гарри даже привыкает к его присутствию, и оправдание — мол, Драко хочет отдать долг за спасенную в Выручай-комнате жизнь, вполне его устраивает.
А под конец, перед самой выпиской, Малфой неожиданно признается ему в любви. Кажется, спонтанно, потому что его речь путанная и порывистая — нарочно так не сыграешь.
— И мне нет дела, что подумают остальные или скажет отец, — заканчивает Драко, — в общем, я просто хотел, чтоб ты знал. — Неловко пятится и исчезает из поля зрения.
Гарри лежит неподвижно, глядя в потолок, и все услышанное кажется ему злой насмешкой, потому что это не может быть по-настоящему. Просто бьющая ключом жизнь ищет выход. Раньше все были наполовину мертвецами. Будущее казалось мутно-серым туманом — пойди загляни, что будет завтра — будешь ли жив. А теперь, стоило отзвучать скорбным рыданиям по погибшим, люди будто с поводка сорвались: что ни день — новости о свадьбах и новых встречах. Анджелина признается в любви Джорджу. Билл объявляет, что они с Флер решили завести ребенка.
— Не считай их бесчувственными, — говорит Гермиона слабо улыбаясь. — Мы все скорбим. По Рону, Тонкс… Но люди не виноваты, что просто хотят… Наконец-то быть счастливыми, начать жить.
«Драко не нужна любовь», — думает Гарри, — «он тоже просто ищет доказательство, что выжил, и это не имеет никакого отношения к истинным чувствам».
Герой нужен всем и всегда. Семейство Уизли зовет погостить, но Гарри не может заставить себя радоваться. Неспособный выдавить улыбку и смертельно уставший, рыдать в подушку, он выбирает ничто: просто уходит, разрывая все связи, бросая прошлую жизнь, уходит в мир магглов, и это решение дается неожиданно легко.
Второй раз Малфой приходит к нему через месяц после «побега». Адрес он узнает от Гермионы — Гарри в этом не сомневается. Наверняка она же одалживает ключ, потому что сам Гарри Малфою дверь в жизни бы не открыл. Именно тогда, глядя в серые глаза, Гарри впервые слышит тихий противный треск. Малфой шагает на порог, идет по прихожей, и треск идет вместе с ним, будто Драко шагает по разбитому стеклу. Крак-крак-крак.