– Корабль! – восторженно выдохнула Блайд и мечтательно прикрыла глаза. – Красивый корабль.
– Корабль – переспросил Роджер, не веря своим ушам. Что тринадцатилетняя девочка будет делать с этим кораблем?
– Папа отдал мне один из кораблей и лицензию на торговлю шерстью и зерном при условии, что я буду давать ему еженедельный отчет о делах, – объяснила Блайд. – Я назвала корабль «Паларда» в честь одного восточного божества. Папа сказал, что если мое дело будет приносить доход, то на следующий день рождения он подарит мне еще один корабль.
Роджер невольно нахмурился: похоже, получение прибыли было для отца Блайд самой главной заботой. О чем только думает герцог Деверо? Неужели он не знает, что сотни людей будут обречены на разорение и голод, если эта девочка не сможет справиться со своими новыми обязанностями?
– Что-то не так? – с тревогой в голосе спросила Блайд, и Роджеру ничего не оставалось, как только дружески похлопать ее по руке.
– Нет, просто меня удивил подарок твоего отца.
– Конечно, он весьма необычный, – улыбнулась Блайд. – Думаю, твой подарок понравится мне больше.
Роджер молча достал бархатную коробочку из кармана сюртука.
– С днем рождения, моя маленькая бабочка, – сказал он, наклонился и поцеловал Блайд в щеку.
– Благодарю вас, милорд, – смущенно промолвила она, нерешительно дотрагиваясь до коробочки.
– Открывай.
Роджер не спускал с девочки глаз, зная, что этот подарок должен произвести на нее впечатление.
– Святые угодники! – воскликнула Блайд, подняв крышку бархатной коробочки.
Внутри ее лежало ожерелье, представлявшее собой массивную золотую цепь с крестом Вотана. (Вотан – то же самое, что Один, одноглазый бог мудрости в германо-саксонской мифологии. – Примеч. пер.) Сам крест был выложен бриллиантами и аметистами, а в центре сверкал кроваво-красный рубин.
– Это ожерелье достойно самой королевы, – тихо прошептала Блайд, и ее глаза засверкали ярче аметистов, украшавших крест.
– Разреши мне.
Роджер достал ожерелье и надел его на Блайд. Она встала и, взяв Роджера за правую руку, вдруг неожиданно спросила:
– Теперь ты скажешь мне о помолвке?
– Откуда ты узнала?
– Женская интуиция.
– Откуда в тринадцатилетней девочке столько женских достоинств? – шутливо покачал головой Роджер.
Блайд гордо улыбнулась, а затем, немного смутившись, доверительно прошептала:
– У меня уже началась менструация. А это значит, что я теперь настоящая женщина.
Роджер был ошарашен этим неожиданным и слишком откровенным признанием. Он встал и, стараясь скрыть свою растерянность, сообщил:
– Леди Дарнел приняла мое предложение и согласилась стать моей женой. Сейчас она в доме, наносит визит твоим родителям.
– Дарнел Ховард? – немного растерянно переспросила Блайд, и ее голос предательски дрогнул.
Роджера поразила такая резкая перемена ее настроения: всего мгновение назад она порхала от счастья, словно бабочка в райском саду, а сейчас в ее глазах блестели слезы. Господи, что он будет делать, если она расплачется?
– Ты не можешь жениться на Дарнел Ховард! – выкрикнула Блайд. – Ведь это я люблю тебя!
Ее лицо исказилось, словно от боли. Роджер обескуражено смотрел на Блайд, не зная, как повести себя. Он знал эту девочку с самого рождения, но никогда не видел ее такой расстроенной. Как же он мог проглядеть ее детскую влюбленность?
Блайд приблизилась к нему вплотную.
– Я всегда любила тебя, – сквозь слезы проговорила она.
– Я – взрослый мужчина, мне двадцать пять лет, – попытался успокоить ее Роджер, – а ты еще совсем ребенок.
Она отшатнулась, словно он ударил се по лицу.
– Когда мне было пять лет, ты пообещал дождаться, когда я превращусь в женщину, и жениться на мне, – с обидой в голосе произнесла Блайд.
– Но это было сказано в шутку, – почти простонал Роджер. – Пустые, ничего не значащие слова, сказанные для того только, чтобы доставить удовольствие прекрасному ребенку.
Это объяснение заставило Блайд окаменеть от горя.
– Я никогда не забуду, что ты предал меня, – зло процедила она сквозь зубы и отвернулась.
– Блайд, я действительно люблю тебя, но как брат, как дядя… – Роджер замолчал, осознав, что этими словами еще сильнее ранит девичье сердце.
Словно ища поддержки, он посмотрел вверх: на небе сгустились тучи, заслонив собой солнце, и ветви ивы затрепетали, подхваченные внезапным сильным порывом ветра.
– Дорогая моя, я совсем не хотел причинить тебе боль, – попытался сгладить ситуацию Роджер.
Блайд резко повернулась и протянула к нему руки: