Подошла Татьяна, показала сломанный детектор.
— Зырь в микросхемы.
— Их тут вагон — заметил Серов, ощупывая невидимым симбиотом прибор.
— Да в любую, вот в процессор смотри, что видишь?
— Ну каша какая-то. Но они по моему всегда так выглядят.
— Не, гляди на отдельные детали. Тут каждый pn-переход любовно пробит!
— Ээ ну сгорел значит.
— Сгорают на пляже. А из-за пробоя либо растет ток, что приводит к тепловому разрушению, либо все тихо и печально перестает фурычить. Так шо будет повреждена небольшая часть, либо весь кристалл но от перегрева, может даже рвануть. А тут будто специально искали и уничтожали каждый элемент.
— Это все прекрасно, и что?
— Не шаришь, это же офигенная штука! Она целенаправленно уничтожает электронику, пожирает ее!
— Тю.
— Тьху на тебя. Мы почти на пороге открытия нового вида существ, а ты под знак «проезд запрещен» мимикрируешь.
— Я думаю как этот новый вид поймать, если он еще тут.
— На живца! Давай свой телефон!
— Вон у тебя целый магазин телефонов и прочих безделушек. Или мой для этого пожирателя вкуснее?
— Ну как хочешь. Ты только представь заголовки в новостях: «сотрудник фесмаб героически пожертвовал последним телефоном ради поимки невидимого хомячка-гаджетоеда»? Эх, не быть тебе героем с такой то жадностью — с напускной обидой Татьяна скрылась в дверях оккупированного хомячком магазина.
Костя занялся опросом остальных сотрудников магазина, подспудно проверяя нет ли у них ЭМКА-симбиота, или каких либо следов воздействия магии.
В торговом зале частично горел свет. В полумраке меж рядов бродила задумчивая Татьяна, за ней, на некотором отдалении, следовал администратор магазина, точнее его бледная тень. Вся бытовая техника, которая этой ночью была включена, стала мусором.
— Это тоже труп — говорила Татьяна, отходя от очередного планшета. При этих словах тень администратора становилась еще бледнее. В особо дорогих случаях она даже начинала подрагивать.
Печальная процессия подошла к настенным часам. Стрелки хронометров замерли около двух часов ночи. Причем, левая часть ряда остановились на несколько минут раньше.
— Александр, не помнишь, часики эти, они одно время показывали?
— Вроде да. Я не знаю, надо менеджеров торгового зала спросить... сейчас позову — администратор начал судорожно тыкать телефон внутренней связи, но тот не подавал признаков жизни.
— Уймись, тут же ничего не работает.
— Я только позову менеджера.
— Стой тут.
Татьяна обнаружила, что одни часы показывают десять минут одиннадцатого. Она подняла их с витрины, секрет оказался прост — батарейки не было.
— Дай батарейку к этим часам.
— Они же не работают.
— Правильно, батарейки же нет!
Администратор покопался под витриной, нашел коробку от часов, достал из нее батарейку.
— Теперь отойди на пару метров и стой смирно — с этими словами, Татьяна вставила батарейку в часы.
Тишина магазина огласилась тиканьем. Ковальчук замерла над часами. Закрыв глаза, она держала руку на маленькой коробочке с механизмом где бился механизм часов. Никто не видел, что в этот момент там бился еще и неведомый пожиратель электроники. Татьяна первый раз в жизни пыталась усмирить автономный ЭМКА. Раньше она делала это на тренировках, но там поведение заклинаний было гораздо проще. Шли минуты, часы все продолжали тикать, а Татьяна продолжала стоять.
— Все! Я поймала вашу зверушку — Таня увидела облегчение на лице администратора. — Но не отчаивайтесь, может у вас тут есть еще — облегчение исчезло.
— И что мне делать?
— Следи за часами, остановятся снова — зови меня, или попробуй поменять батарейку. А сейчас пошли к пульту охраны.
— Там же все не работает.
— У-у-у как ты мне надоел.
Администратор, зажав под мышкой часы, отправился к пульту. В охранной комнате было совсем темно, окон не было, а в открытую дверь падала крупица света, позволяющая лишь не натыкаться на предметы. Администратор, проигнорировав крупицу света, налетел на стул, что-то загремело. Пробурчав что-то невнятное, администратор исчез в проеме. Оставшись одна, Татьяна услышала тиканье. На стене комнаты висели часы, но время было не рассмотреть в такой темноте. Она приложила к стеклу руку: стрелки замерли на без четверти двух. На деле, было девять двадцать. И механизм настенных часов стоял, но откуда тиканье? В дверях появился администратор с фонариком. В свете фонаря, на полу стали видны часы с витрины.
— Та зачем сюда свой будильник то припер?
— Но вы же сами сказали, что надо следить за ними.
Татьяна глубоко вдохнула, выдохнула. Затем полезла изучать оборудование. Мониторы все сгорели. Остальное было в стальном шкафу, туда зараза не пробралась, убив лишь, стоявший снаружи, резервный источник питания. Подключив шкаф напрямую в сеть, Татьяна запустила систему видеонаблюдения. Вместо монитора она подключила симбиота и, подождав загрузки, увидела запрос пароля.
— Кто пароль от этого компа знает?
— Да все знают, даже я — администратор назвал пароль.
Он с удивлением смотрел на девушку, рассматривающую пустоту перед собой. Девушка в это время искала и копировала последние видеозаписи.
— А зачем он вам, монитор же не работает?
— Да, ты снова прав. Лады, у меня тут все.
* * *
Столовая ФЕСМАБ, небольшое светлое помещение с десятком столиков. Обед уже прошел и почти никого нет, но за одним столиком сидело два запоздавших сотрудника.
— Приятного аппетита, ребята! Можно к вам присоединиться? — у столика стоял Зоркий, глава местного отделения ФЕСМАБ.
— Можно, Дмитрий Иванович. И вам приятного. Но что скажут подчиненные, увидев такое нарушение субординации? — ответил Костя.
— Все уже привыкли. Кроме того, я обычно прихожу на обед, когда все уже пообедали. В это время, вместо обычного гула толпы, столовая заполняется звуками работы. Вот что-то скворчит на сковороде, вот мерный стук ножа, а в это время, из-за стены, доносится звон моющейся посуды. Всё вместе, это звучание соединяется в концерт, аккомпанирующий великому действу — приему пищи.
— Ха, по вашему обеду заметно, что вы знаете в этом толк — не удержалась от замечания Татьяна. — А по виду и не скажешь, что гурман, весь такой бодрый, подтянутый.
— Вот я и решил научить вас получать удовольствие о еды — ехидно парировал Дмитрий Иванович. — Ибо ваш натюрморт из вареных картошки, мяса, да капусты выглядит ужасно. Либо наши повара, а я лично подбирал их, не справляются с вашими запросами. Либо вы адепты тайных сект истязания духа полезной едой.
— Оба раза в точку. Я люблю вкусно похавать, но последнее время страдаю обонянием, потому на дух не выношу приправ. А ваши повара, как на зло, фигачат тоннами вонючий перец, называя его душистым. Вот и получается, что, из-за проблем со здоровьем, приходится поглощать всякую бяку — Татьяна демонстративно размяла зеленоватый лист капусты и отправила его в рот.
— Занятно, и что же за проблемы со здоровьем, у наших вереков могут быть?
— Дрейф — ответил Костя. — У собак заметная часть мозга занимается распознаванием запахов. У человека, наоборот, есть отделы мозга гораздо более развитые нежели у собак. Потому, у вереков ЭМКА-симбиот хранит и поддерживает эти недостающие части между превращениями. Побочный эффект — в человеческом облике организм подсознательно стремится вернуть обоняние. В волчьем облике этого нет, так как там все искусственным образом стабилизировано. Да, усилием воли мы можем откатить дрейф, но лишь до поры до времени. Хуже того, каждый раз дрейф проходит все быстрее и быстрее. В конце концов мне надоело и я просто терплю. Но, как видите, теперь душистый перец, например, раздражает, во всяком случае, в привычных человеку количествах.