— Сожалею. Мне доводилось слышать об этом, но не подозревал, что все так плохо — Зоркий на мгновение задумался. — Но ведь именно из-за этого вы вычислили, что дежурный охранник пил?
— Да, он похоже еще что-то принимал чтобы подавить перегар. Но, что толку? И так было ясно, что он не в себе.
— Разница велика, так ему пришлось переписать показания, убрав обвинения коллег в применении ЭМКА. А если бы не твой нос, то вы бы ходили по квартирам, осматривая родственников.
— А видеозапись? А то, что собрала Татьяна?
— Видеозапись просто показывает, что там что-то случилось и все. Никак не опровергая показания дежурного. Материалы которые собрала Татьяна тоже ничего не дают. Более того, ЭМКА к делу не пришьешь. Вам надо найти того кто сделал и заслал эту шутку. Если он признается, или будут осязаемые улики — тогда уже другое дело.
— Ну пока мы выяснили, что пожиратель уничтожает электронику, но только если к ним подведено питание. Затем он употребляет энергию аккумуляторов и батарей, видимо, именно это позволяет ему автономно существовать столько времени — заметил Константин.
— Еще я впоймала пожирателя, походу он там был всего один. Перед обедом как раз препарировала его в клетке Фарадея. Вообще нам надо в машину такую, чтоб не кататься каждый раз сюда. Так вот, эта зараза простая как валенок: кто-то взял ЭМКА и натренировал его уничтожать кремний. Питаться электричеством ЭМКА умеет сам по себе, потому его надо было лишь подтолкнуть к этому. Так получился злобный хомячок, который в одиночку может справится с армией. Хорошо, что ЭМКА, хоть и живая штука, но не размножается.
— Можно ли от него защититься? — заинтересовался Зоркий.
— Ну у охранников аппаратура в стальном шкафу уцелела, это даже не экран, но видно хватило. Странно, что умники придумавшие детекторы ЭМКА экран не предусмотрели.
— Придумавшие то предусмотрели, это уже при производстве непоправимо улучшили конструкцию.
— Шеф, и это вы знаете, не устаю поражаться. А вот нам о вас ничего не известно. Даже ваша секретарша, под нечеловеческими пытками выпивкой, призналась, что ничегошеньки о вас не знает. Ну кроме общеизвестного, мол вы из органов, и на короткой ноге со всеми силовиками.
— Таня, имей совесть — возмутился Серов.
— Ничего, девочка любопытна и непосредственна. Это хорошее качество. Конечно, девочкам еще иногда полезно знать что-то об этикете, но это с годами придет.
Я служил, бывал во многих горячих точках. Часть моих товарищей по учебе, либо погибла, либо оставалась младшими офицерами, а я был героем, получал награды, ранения и быстро поднимался в звании. И, конечно, не избежал звездной болезни. У меня была уйма друзей, знавших каждый мой подвиг. Я не стеснялся рассказывать о своих приключениях, тогда мне было приятно видеть в их глазах страх и уважение. Но однажды, случилась беда, мой начальник погиб. Ставший вместо него, человек решил, что мне стоит преподать урок. Так я оказался в Сибири. Я его ненавидел. Меня отправили разбираться с бытовыми проблемами маленького засекреченного городка. Там же я чуть не погиб, ибо снова нашел себе повод для геройства — Зоркий улыбнулся воспоминаниям. — После этого я вернулся. Вернулся чтобы узнать, что тех друзей у меня нет. Оказалось, что все эти друзья-прилипалы крутились вокруг меня ради моих связей и возможностей, а настоящих друзей я оттолкнул своим хвастовством. После Сибири я остался один. Это был самый больной урок. Только тогда, дожив почти до пятидесяти лет, я и поумнел. Это был скачок из бесшабашной юности сразу в старость. Ночью меня преследовали кошмары, а днем я лишь думал о том, что все кончено. Новый начальник, тот самый который отправлял меня в Сибирь, понял моё состояние и не пустил в очередную горячую точку. «Ты можешь ехать, но с таким настроем воевать нельзя, ты не вернёшься» — сказал он. Я ушел со службы. Вел мирную жизнь пытаясь найти себе занятие по душе.
На гражданке я увлекся охотой. Стреляю я хорошо, с остальным похуже. Ребята выслеживали зверя, а я стрелял. Я не распространялся о себе: «воевал, не хочу вспоминать» — всех устраивало. Год я привыкал к мирной жизни. Но как-то случился казус с егерями. По старой привычке, я позвонил куда надо, а егерю позвонило его начальство, тот публично принес извинения, упомянув и структуру где я служил, и звание. По лицам охотников стало ясно, что им теперь неуютно со мной. Потом, кто-то сказывался нездоровым, когда я звал их на охоту, кто-то наоборот навязывался, а я снова попал в западню своей славы. К счастью, были и те кто сказал: «ну и чо, нормальный же мужик» — похоже, к тому времени, я научился вести себя по человечески. С тех пор прошло несколько лет. Сейчас у меня не много друзей, но мы уже выкарабкиваемся своим силами, без «звонков кому надо». На пьянках иногда мне говорят: «Да не служил ты! Все врешь» — а я лишь качаю головой и не пью.
Так что, друзья, не спрашивайте о моем прошлом. Я воевал и не хочу вспоминать об этом. А из этого всего сделайте вывод. У вас все впереди, будет и геройство, и тоска, и кошмары. Только ведите себя по человечески, не повторяйте моих ошибок — закончил Зоркий.
Повисла тишина. Татьяна завороженно смотрела на начальника, дожевывая обед. Костя поднял взгляд на Дмитрия Ивановича.
— Впереди? — только и спросил Константин.
— Да. Впереди. Вы же не будете вечно ковыряться в испорченной технике, изгонять ЭМКА из автомобилей или спасать дома заросшие за ночь огурцами до второго этажа? Надеюсь нет, это не по вам задачи. Когда наша работа станет рутиной, когда правительство ограничит нашу деятельность рамками законов, приказов, рекомендаций, тогда вы сами пойдете искать себе приключений. И, я уверен, они не заставят себя ждать. А сейчас, увы, мне пора идти.
* * *
Вечерело, печальный магазин бытовой техники, все также стоял опутанный заграждениями, но людей вокруг поубавилось. Татьяна и Константин, прошли внутрь с администратором. По коридору дошли до злополучного датчика который отказал первым. Датчик был ожидаемо испорчен. Других зацепок не было. Торец коридора был снабжен окном через который лился дневной свет. Они подошли к окну.
— Думаешь пожирателя через окно занесли? — спросил Серов.
— Окстись, датчик на окне сдох после детектора движения — она посмотрела на ряды дверей в коридоре. — В этих комнатах тоже окна и там полно своих датчиков, и вся эта гирлянда померла позже. А шо у нас тут за стеной?
— Там склад — отозвался администратор.
— Склад чего, нанотехнологичных швабр?
— Гарантийной мастерской.
— О! Пошли глянем.
Они прошли в мастерскую, из нее в склад. Склад был полон коробок с пораженной техникой.
— Сигнализации тут нет — заметила Татьяна.
— Потому, что тут нет окон — ответил администратор.
— А пожарная?
— Есть, вон они на потолке.
— Они какие-то смурные, не такие как в коридоре.
— В коридоре детектор дыма. А тут ремонтники иногда так дымят, что вытяжка не помогает, и срабатывает сигнализация. Пришлось поставить другие, попроще. Они лишь на температуру реагируют.
Татьяна залезла на стол, потрогала датчик.
— Тут нет электроники. Хм. Значит когда тут побывал пожиратель мы не знаем — сказала она, спрыгивая.
— Часы — подсказал Серов.
— Точно! На них час пятнадцать. Похоже, зараза пришла отсюда.
Татьяна прошлась по столам мастерской.
— Тут не густо. Давай на склад.
Ряды коробок на стеллажах. На каждой коробке наклеена бумажка с датой приемки. Таня отобрала самые свежие и начала открывать. Из десятка коробок элементы питания имел лишь телефон и переносная акустическая система.
— Как узнать кто это принес? — обратилась Ковальчук к администратору.
— В компьютере — он указал на системный блок.
Татьяна подошла к компьютеру.
— Он ниработает — припомнила она администратору утренние очевидности.
— Где-то тут были бумажные заявления — не смутился администратор и стал рыться в шкафу. — Та-ак, вот вчерашняя приемка.
— Опаньки, телефон оказывается был рабочий, но не красивый, это неисправимо. А вот колонка труп, не включалась и даже не заряжалась. Звоним хозяину акустики? — сказала Таня, копаясь в заявлениях.