И тут в голову пришла мысль, подтвердившая, что я свихнулась. А что, если Каверин, начальник охраны, заодно с Лерочкой, и они меня укололи ядом? Чтобы скрыть следы, побоявшись разоблачения? А я сейчас где-нибудь по дороге на тот свет?
Я в отчаянии тяжело задышала и на автомате ущипнула себя за руку, да так сильно, что из глаз брызнули слезы. Живая я! В подтверждении этого еще и укусила себя… Живая! Слава бабе Яге!
И только после этого обратила внимание на свою одежду… Меня замутило. Я схватилась за край стола. На мне было какое-то платье, темно-коричневое, из старой, неприглядной ткани. На ногах – тапки из дерюжки. Я огляделась, ища зеркало. Кого я там увижу?!
На стене, по другую сторону комнаты висело блеклое зеркало в темной раме. Я подошла и уставилась в него… Облегченно выдохнула, потом скривилась. Да, я – это я. Алиса Северцева, двадцати лет, симпатичная и жизнерадостная девчонка, любимая папина дочка. Будущий хоровой дирижер и учитель музыки.
Только, вместо светлых прядей до плеч, на моей голове громоздилось гнездо каштановых, с рыжиной волос, подхваченных на затылке шпилькой. Они покрывали спину волнами… и были давно-давно не мытыми.
- У-у-у, - я тихо заплакала. Нервы они такие, не железные, и не резиновые.
Из коридора послышался шум.
- Где эта чертовка?! Не приведи Небо с этими приютскими. Вымотают душу. Алисська-а-а! Харгова бесовка!
Я не успела спрятаться, как неожиданно, дверь с грохотом распахнулась. На пороге стояла тетка из тех, кого называют гром-баба. Под метр девяносто, в черной юбке и белой кофте, поверх которой был повязан серый фартук. Ее наполовину седую голову украшал чепец давно не первой свежести.
- Вот ты где, дрянная девка! – И я получила оплеуху. Со всей силы крепкой руки гром-бабы. – Я за тебя буду горшки драить?! Я за тебя кастрюли песком буду чистить? На ужин во дворце ждут гостей со всего континента! Работы, как дерьма в свинарнике, а она тут…
Вот зачем трогать волейболистку перворазрядницу? Это я только с виду девочка-одуванчик. Хорошо поставленным ударом, я нанесла ответный удар… И тут поднялся крик!
Это был вой иерихонской трубы, сигнал электровоза, лосиный зов самки в глуши леса. И по коридору застучали шаги, бегущие к нам.
Страх подвел, я не успела отреагировать, и жилистая рука этой ведьмы схватила меня за волосы.
- Ты у меня сегодня в подвале спать будешь, ты одна перемоешь все овощи, а потом очистишь курятник, - зашипела она в ухо.
- Что здесь такое? – ворвались в комнату две молодые кухарки в таких же одеждах, что и ведьма, которая мотала мою голову из стороны в сторону.
Тетка выволокла меня в коридор.
- Что она натворила?
- Ударила меня!
- Ах, паршивка! Пригрели приютскую. Отослать ее назад. Как не стыдно, за тебя же твоя тетка просила перед господином Фроком, чтобы он взял тебя посудомойкой во дворец.
Я скривилась от боли, эта гадина всерьез решила оставить меня без волос, пришлось перехватить ее руку и с силой нажать на точку у запястья. Хватка ослабла, и я вырвалась.
Несите меня, ноги! Беги, Алиса, беги!
Я побежала, увидела лестница, перепрыгивая через две ступени, понеслась вниз, и резко остановилась, схватившись за перила. Внизу меня ждали. Крепкие женщины с увесистыми кулаками. Чувствуется крестьянская жилка. Такие и коней запрягут и дом подожгут. Я замерла, а мой взгляд вдруг поймал что-то несуразно. Что-то противоречившее здравому смыслу и всякой логике.
Сквозь большое лестничное окно я увидела, как в небе летит гигантское чудовище, с огромными золотистыми крыльями, с длинной, страшной и одновременно красивой мордой, покрытой чешуей, словно бриллиантами.
Он летел над крышей чудесного здания из белого камня, наверно, это и есть дворец. Я застыла на пару секунд, и вдруг почувствовала удар по голове. Сильный, подлый удар, нанесенный кем-то сзади. И отключилась.
Уж и не знаю, навсегда ли отключилась, или временно. Теперь я уже ничего не знаю.
Глава 2
В ушах шумело, значит, я в порядке. Сейчас открою глаза и увижу, что пинаю балду в своей кровати, в своей комнате. На кухне шебуршит отец, готовя мне что-нибудь вкусненькое.
- Ох, бедняжка. Врагу не пожелаю попасть под руку Фелисске, она же бешеная. Огреть скалкой девчонку.
- Ну, знаешь, эта тоже хороша. Ее тетка тут в ножки людям кланялась, упрашивала. Они с Фелисской из одной деревни, знают друг друга.
- Так у нее тетка есть? Тогда почему она приютская?
- У той своих десять ртов.
- Да уж… а если она не очнется? Фелисска со всей дури ее шарахнула. Или умом тронется? – С другой стороны кровати послышался вздох.
- Отдадут в дом Скорби, кому она такая нужна.
Тетки еще болтали и болтали. А моя светлая голова вдруг озарилась идеей. Хвала бразильским сериалам! Жить захочешь, и не так запоешь.
Итак, что мы имеем. А имеем мы стойкую галлюцинацию, якобы я в другом мире… Ладно-ладно, так и есть, скалка Фелисски меня убедила.
Я – сирота казанская, приютская, с низким социальным статусом и без перспектив на будущее. Я – никто.
Исходя из этого факта строим стратегию… А причем здесь бразильский сериал? Ах, да, вспомнила. Как там говорится в индийском фильме? Бродяга я-а-а… Одним словом, разыгрываем амнезию. Иначе не выжить. Меняем тактику и психологический портрет.
Я тоненько вздохнула и открыла глаза.
- Ой, бедняжка очнулась.
- Где я?
- Так тут, где и была.
- А где я была?
- Так тут.
Вот карга!
- В хозяйственном доме при дворце, - ответила та, что помоложе.
- А как я сюда попала?
Кухарки озадаченно переглянулись.
- Ума что ли лишилась?
- Еще чего! – Я натурально возмутилась.
- А как зовут тебя?
Я помялась. Эта гром-баба кричала «Алисська»… Какое странное совпадение! Надо эту тему обдумать.
- Алисська.
- А из какой ты деревни и где жила в последние годы?
Я нахмурилась, изображая непонимание, и удивленно застыла. В моем представлении амнезия именно так и выглядит.
- Память девчонке отбило, что же делать!
- А что ей делать? Если работать сможет, то проживет.
В маленькое окошко пробилась луна, уже наступила ночь. Кухарки, которых звали Лусия и Верония, напоили меня водой и ушли, погасив свечу. Я осталась одна.
Что уж говорить, на душе было тошно. Память ничего не подсказывала, логика трещала, не давая четкого обоснования тому, что произошло. А глаза видели чужой и далекий мир. А то, что он далекий – к бабке не ходи. Одно чудовище, увиденное в окне, перечеркнет любой здравый смысл.
- Алисська, - прошептала я, прислушиваясь к своему имени. Наверное, оно звучит как Алиссия. Почти Алиса… Назвал ведь папочка. Еще в детстве уши прожужжал, что я необыкновенная, чудесная, поэтому и Алиса.
Я закрыла глаза и медленно погрузилась в дрему. Все же, события этого дня измотали меня. Голова, пострадавшая от скалки Фелисски, устала думать, и тело устало. Вот и хорошо. Пусть все будет как в сказке – утро вечера мудреней.
А во сне я увидела дракона, летающего в небе. Его золотистые крылья бросали гигантские тени на землю, страшная морда щерилась устрашающей пастью. И в какой-то миг, его глаза поймали мой пристальный взгляд. Я вздрогнула… и проснулась. Вся в поту, в мурашках. Огляделась, бросила взгляд в окно.
- Приснится же. Ага, сплю на новом месте, приснись жених невесте.
Следующий день прошел в трудах, о которых я имела в своей жизни смутное представление. Прополка огорода, потом, сбор журицы, противной ягоды с колючками, после, Фелисска отослала меня чистить курятник, как и обещала.
Я провозилась в нем до вечера. А когда солнце начало свой закат, меня заставили драить огромные медные кастрюли, штук сто пятьдесят тысяч или миллионов, я не считала. Эти кастрюли приносили потоком. Они там во дворце устроили конкурс обжорства?! Сколько можно жрать!