Шляпа тоже вызвала воспоминания.
- Вы сочувствуете южанам, мэм?
Келли молча покачала головой, встретившись взглядом с его темно-карими глазами.
- Нет, сэр. Я верю в нерушимость Союза, - наконец ответила она. - Но сейчас мне больше всего хочется, чтобы закончилась война.
- Хорошо бы! - кивнул кавалерист, опираясь на сруб колодца. - Еще одна подобная баталия... - Он передернул плечами, не закончив фразы. - Мэм, это ужасно! Настоящий кошмар. Великий стратег Ли впервые разрабатывал эту операцию без помощи Джексона Каменная Стена. А Джеб Стюарт завел нас, кавалеристов, слишком далеко в тыл противника, чтобы собрать необходимые генералу Ли сведения. - Молодой человек вздохнул и смахнул пыль со своей шляпы. - И мы оказались лицом к лицу с войсками генерала союзных войск Джорджа Кастера. Нарочно не придумаешь, а?
Мой брат знал Кастсра по Уаст-Пойнту. Тогда он был чуть ли не последним учеником в группе, и тем не менее, когда потребовалось, сумел сдержать наш натиск. Конечно, он не смог обратить нас в бегство. Я с самого начала войны воюю под командованием полковника Камерона, а его ничто не остановит!
Не такой он человек. Даже смерть ему нипочем, смею вам доложить, потому что Камерон просто не боится смерти. И все же...
- Камерон? - перебила его Келли.
Кавалерист вопросительно изогнул бровь.
- Вы знаете полковника, мэм?
- Мы.., встречались, - едва слышно произнесла девушка.
- Значит, вы его знаете! Полковник Дэниел Дерю Камерон - я им восхищаюсь, мэм! Свет не видывал другого такого отважного кавалериста. Говорят, он многому научился у индейцев. И вообще из тех офицеров, кто во время боя не прячется за спинами солдат. Камерон всегда в гуще битвы...
Келли с сомнением покачала головой:
- Но ведь он в тюрьме!
Кавалерист презрительно фыркнул:
- Как бы не так, мэм! Его упрятали в Олд-Капитол в Вашингтоне, но он не пробыл там и двух недель. Его ранили здесь, в битве под Шарпсбургом, но стоило ранам затянуться, как он улизнул из тюрьмы под носом у охранников-янки, черт побери! Извините, мэм, за грубые слова, но я очень давно не бывал в дамском обществе. Полковник Камерон вернулся в строй еще прошлой осенью, и все крупные сражения - в Бренди-Стейшн, под Чанселлорсвиллем, под Фредериксбергом - мы выиграли под его командованием. Скоро он будет здесь.
Ночь дышала теплом, а ей почему-то стало холодно. Отчаянно захотелось броситься наутек и бежать, бежать, но она не могла двинуться с места.
Судя по всему, кавалерист ничего не заметил. Не почувствовал, что сердце у нее на миг остановилось, а потом бешено забилось. Она вдруг перестала дышать, а потом стала хватать ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды.
Дэниел на свободе! Он уже очень, очень давно на свободе.
Он участвовал в сражениях, как и подобает каждому солдату.
Может быть, он забыл о ней? Может быть, простил?
Нет. Нечего даже и рассчитывать.
- Ну, мне пора, - бросил ей кавалерист. - Вы ангел милосердия в море скорби. Благодарю вас.
Он поставил ковш на сруб колодца и, ссутулившись, двинулся дальше.
Ночной ветерок ласково защекотал ее пылавшее лицо.
И тут раздался знакомый голос - глубокий сочный баритон. Не только в словах, но и в тоне его сквозила насмешка.
- Ничего себе, ангел милосердия! Наверняка не обошлось без доброй дозы мышьяка в колодце?!
Сердце Келли бешено забилось и вдруг разом оборвалось.
Он жив, здоров и на свободе!
Надо же, он здесь! Видимо, прятался за изгородью, чтобы она его не видела, а теперь вот перед ней, держит под уздцы чистокровного скакуна, который некогда был превосходным кавалерийским конем, но ныне, уподобившись всем прочим коням конфедератов, отощал и с испугом смотрит своими огромными карими глазами.
Боже, при чем тут лошадь?!
Ведь здесь Дэниел!
Он ничуть не изменился - все такой же высокий и стройный. Серый мундир, желтый пояс, сабля на боку... Коричневатые брюки заправлены в черные кавалерийские сапоги, сейчас грязные и стоптанные до предела. На голове - низко надвинутая на лоб шляпа с задорно покачивающимся плюмажем.