- О Господи! - вздохнула Келли и, закрыв дверь, прислонилась к ней спиной, не зная, смеяться ей или плакать.
Потом бросилась на кухню.
- Дэниел? - позвала она вполголоса. Никто не отозвался.
Она торопливо вернулась в гостиную.
- Дэниел?!
Ответа не было. Подхватив юбки, она взбежала вверх по лестнице. Дверь в ее спальню была распахнута настежь.
- Дэниел?..
Молчание. Она присела на краешек кровати, потом рухнула навзничь.
- Слава Богу? Как видно, он ушел к себе на Юг!
Но тут дверь спальни тихо скрипнула, и Келли, вскочив на ноги, уставилась в угол.
Там, улыбаясь, стоял Дэниел Камерон.
- Нет, ангелок! И не надейся! - Глаза его горели насмешливым огнем. Так, значит, он будет любить тебя до конца своих дней?
- Заткнись, будь любезен, - огрызнулась она. - Что за невоспитанность! По всей видимости, ты подслушал разговор от первого слова до последнего?
- Я не мог лишить себя такого удовольствия, - ответил он, глядя на нее сверху вниз. Потом наклонился и, подхватив на руки, поставил перед собой. Значит, "до встречи после войны"? - улыбнулся он.
- Прошу тебя, уходи!
Камерон улыбнулся еще шире. Пламя его глаз прожигало ее до самого сердца. Он наклонился к ней, и пламя тоже приблизилось.
И жгло еще жарче, проникая все глубже и глубже.
- Не жди его, ангелок. Если он так неумело делает это...
- Что он делает неумело? Что вообще он должен делать, полковник Камерон? - возмущенно спросила она.
- Сейчас покажу.
В душе ее теперь пылало адское пламя.
Дэниел крепко обнял ее, и в том, что это страсть, сомневаться не приходилось.
Глава 6
От неожиданности Келли обмерла и тут же ощутила, что тает в его объятиях.
Похоже, он отлично знал, как следует обнимать женщину, чтобы сладкая истома разлилась по всему ее телу. Он обнимал ее так крепко и так нежно, что она чувствовала себя под надежной защитой. Сердце ее бешено колотилось, она задыхалась...
И все же ей было удивительно уютно в его объятиях. Какие сильные и надежные руки! А она так долго была одна.
Взгляд его тоже стал своего рода прикосновением. Пронзительно синие глаза словно прожигали насквозь. Она снова почувствовала, как согревается и пылает под взглядом этого человека.
Дэниел не сводил с нее глаз, и по его лицу медленно расплывалась улыбка. Потом он наклонился и стал ее целовать.
Почувствовав его настойчивые губы, она вдруг испытала всплеск незнакомых ей ощущений. Он целовал ее так, будто давным-давно собирался сделать это, будто именно этого прикосновения к ее губам только и ждал. Она подчинилась и не протестовала, но, надо отдать ему должное, он знал, как следует целовать женщину.
Он вмиг разбудил ее чувства, медленно раскрывая губы и уверенно погружая язык все глубже и глубже. Это был всего лишь поцелуй, однако именно в нем заключалась подлинная магия: он заставил ее желать большего, гораздо большего. Настойчивые прикосновения языка приводили ее в состояние сладостного восторга.
Дэниел оторвался от ее губ, но девушка потянулась к нему, требуя продолжения, и он снова прильнул к ее губам - жадно, настойчиво погружая ее в водоворот своего желания.
Затем коснулся ее щеки, и Келли вздрогнула, ощутив, как нарастает его желание.
Как же с ним хорошо! Она никогда еще не пылала такой страстью, даже к Грегори.
Грегори!
Ей и в голову не приходило, что она может испытать влечение к другому мужчине, пока в ее жизни не появился нежданно-негаданно этот мятежник. Подумать только, ведь всего несколько минут назад, оказавшись в объятиях Эрика, она ровным счетом ничего не почувствовала, кроме неловкости и желания поскорее высвободиться!
А к мятежнику ее влекло, и влекло безумно. Ей нравилось его лицо, огонь в глазах и голос. А как прекрасно его тело - ведь когда человек нагой, на нем нет ни синего мундира, ни серого...
"Нет! - пронеслось у нее в голове. - Это человек в сером мундире, независимо от того, одет ли он или без одежды. Сердце его принадлежит "правому делу", и я не в силах что-либо изменить".