- Ну, что там? - Девушка заглянула Дэниелу через плечо, поскольку он сразу же отобрал газету и стал читать про себя.
- Президент Линкольн издал манифест об освобождении рабов, - тщательно подбирая слова, произнес Руди Вайс.
- Манифест об освобождении?! - удивилась Келли.
- Черт возьми, он все-таки решился! - воскликнул Дэниел и, невесело рассмеявшись, обернулся к любимой:
- Манифестом освобождаются рабы в мятежных штатах на Юге, а не на Севере и не в приграничных штатах! Какой хитрый ход! Ты понимаешь?
Келли недоумевала, не вполне понимая, о чем идет речь.
Дэниел отдал ей газету и с отсутствующим взглядом уселся в ближайшее кресло.
Девушка вопросительно взглянула на Руди Вайса, который застрял на пороге.
- Ваш друг Дэниел Камерон, он все понимает, - тихо сказал Руди. Рабов освобождают с третьего января будущего года. Рабов "в штатах, поднявших мятеж".
Герр Камерон понимает, что южане не признают законным манифест какого-то Линкольна на территории своей Конфедерации. А вот рабы захотят освободиться. И начнут убегать.
Большинство двинется на Север в поисках пищи, работы и настоящей свободы. Многие впадут в отчаяние. Именно поэтому моя супруга так беспокоится за вас, Келли. Вам надо поостеречься, когда эти люди будут проходить по нашим местам. Я, в свою очередь, считаю, что вам следует опасаться и солдат. Есть люди хорошие, есть плохие, и это не зависит ни от цвета кожи, ни от цвета их мундиров.
Келли кивнула и нервно облизала пересохшие губы. Дэниел обменялся взглядом с Руди и подошел к двери.
- Вы тоже будьте осторожны, герр Камерон, - многозначительно произнес Вайс.
"А ведь Руди, черт возьми, отлично знает, что Дэниел мятежник, подумала Келли. - Знает, но не придает этому значения. Для него друг есть друг". Причем Вайс считал нужным этого друга предупредить, поэтому он, уже собираясь уходить, обернулся и бросил через плечо:
- Южнее, на кукурузном поле, все еще стоят лагерем солдаты. Похоже, они следят за всеми дорогами. - Он поглядел на небо, потом перевел взгляд на Келли и Дэниела и печально покачал головой. - В воздухе по-прежнему витает запах смерти, а вода в ручье побурела от крови. Грустная это штука, война!
Очень грустная.
И он двинулся но тропке через поле.
Камерон некоторое время глядел ему вслед, потом скомкал в кулаке газету, - Хитрый ход! Черт побери, очень хитрый! Ваш мистер Линкольн не дурак, Келли. - Он вдруг в ярости швырнул скомканную газету.
- Ты-то ведь уже освободил своих рабов! - воскликнула, широко раскрыв глаза от удивления, Келли. - Если Юг не признает полномочия Линкольна, то какая разница, издан этот манифест или нет?
- Я тебе скажу, какая разница! - сердито отозвался Дэниел. - Рабы побегут десятками, сотнями, а может быть, тысячами! Причем некоторые из них будут опасны. Но и это не самое главное, разве ты не видишь.?
Удивленная и обиженная гневом любимого, Келли возмутилась:
- Да! Да, вижу! Линкольн освободил множество людей, скинув оковы рабства!
- Для победы в Гражданской войне он сделал больше, чем любой из его генералов! - сердито оборвал ее Дэниел. - Неужели не понимаешь? Теперь Европа ни за что не признает Конфедерацию. А Англия?! Англия, которая закупала у нас хлопок тюками, но всегда воротила свой аристократический нос от наших так называемых институтов, - ведь она теперь наверняка будет на стороне Линкольна! Нам больше неоткуда ждать помощи. Черт возьми, я всегда говорил, что этот человек, к сожалению, очень умен.
У Келли, до которой мало-помалу доходил смысл сказанного Дэниелом, тревожно забилось сердце. Конфедерация надеялась на финансовую помощь Европы, на признание. И правительству мятежников, судя по всему, почти удалось его получить.
Но Линкольн расстроил все планы, сыграв на том, что англичане презирают рабовладение. Получается, что президент боролся отнюдь не за сохранение Союза, а преследовал гуманную цель освобождения невольников. Война приобрела другой антураж. И в связи с этим повсюду, несомненно, разгорятся страсти.