Для Дарема в целом мире не было ничего прекраснее сокровища, что сейчас он держал на руках. Даже если собрать все земные и неземные красоты в мире и представить его искушенному взгляду, они не будут сиять сами по себе, подобно флюоритам на сводах галереи. Чтобы засиять, им непременно понадобится источник света, которым и является Агата. С недавних пор, а, может, и всегда, но для Элиаса все вокруг лишь оттенки, и только с момента принятия истинных чувств к Агате блеклые декорации его жизни стали наливаться цветом и яркостью. Иные, кажется, зовут это смыслом жизни.
Впереди показалась каменная арка, густо увитая лозой ипомеи, а за ней и цель путешествия императора и императрицы по подземному дворцу Храма предков. Уже на подходе к святилищу можно было рассмотреть открывавшийся роскошный интерьер и убранство помещения. Как и в галерее позади, святилище буквально утопало в фантазийном сиянии флюоритовых цветов. Картины завораживали своей сложностью и разнооттеночным исполнением.
Элиас нес дальше свою императрицу, минуя цветочную арку на входе в просторное помещение с округлыми стенами. Всюду в хаотичном порядке располагались золотистые светильники с флюоритами разных фракций и цветовой гаммы. Сам вид этих светильников напоминал молодые деревья ивы, с ветвей которых свешивались белые газовые ленты и нити с драгоценными камнями. Каждое даже самое легкое дыхание ветерка приводило в движение тканевые ветви, вместе с тем заставляя звучать трелью нанизанные на тончайшую золотую леску бусины бриллиантов и сапфиров.
Посреди небольшого озерца, которое и звалось священной купелью, на зеленом островке стояло могучее кряжистое дерево, по виду которого можно было легко определить, что возраст растения не уступает возрасту и самой Ариенны. Его корни уходили глубоко вводу, образуя ажурное плетение как над ее поверхностью, так и в самой целебной водной толще. Нефритовые ветви, карабкаясь, соперничая, путая друг друга, тянулись к стеклянному куполу. Полукруглая форма потолка поддерживалась и одновременно украшалась каркасом из такого же золотого плетения, что использовалось на вратах в сам нижний храм. Казалось, жадные насыщенно-зеленые руки так и норовили ухватить свешивающиеся вниз нити драгоценных камней. Над прочным сводом мирно протекали воды Священного озера, сквозь кристальную чистоту которых лился яркий солнечный свет. Проходя через столько разных призм, каждый его луч распадался на миллионы разноцветных лент, на множество мерцающих кристаллов, оттого все краски вокруг становились насыщеннее, игривее.
Позади всей этой природной инсталляции из шероховатой белоснежно-мраморной стены в купель мироздания струился каскадом бликующих ширм водопад. Его невесомые, почти призрачные полотна брали свое начало в сбившихся с пути подземных водах близ Калидум-Кора, благодаря чему образовалась небольшая заводь в недрах нижнего храма.
— Арцис поистине удивителен… — сказала Агата, все с тем же восхищением рассматривая необычное убранство святилища.
Элиас улыбнулся, бережно поставил Агату на белый мраморный пол и произнес:
— Теперь, когда ты тут, это место больше не выглядит одиноким…
— Ты часто бывал здесь раньше? — поинтересовалась императрица, выясняя причину осведомленности супруга и на редкость спокойного созерцания здешних неописуемых красот.
— Нет, в конце концов, что бы мне делать здесь без императрицы? — тоном коварного искусителя прошептал Дарем, обнимая возлюбленную сзади.
— Что ж, как ты верно заметил, теперь я здесь… — выдохнула Агата, стараясь хоть как-то мыслить под воздействием страсти, — каковы же твои намерения?
Элиас провел кончиками пальцев по изгибу ее тонкой шеи и повторил этот путь губами. Император крепко прижал стан супруги к себе, чтобы она почувствовала налившееся в его теле желание. Агата была не прочь откликнуться на похотливые игры мужа, и, откинув голову на его плечо, она соблазнительно качнула бедрами. Сквозь тонкую ткань свадебного платья Дарем чувствовал каждый изгиб, каждый дюйм ее тела и возбуждался еще сильнее. Его руки искали прикосновений к нежной коже, желая дарить ласку, мечтая наслаждаться лаской.