Дарем обнял любимую супругу, обводя взглядом дивные пейзажи, за пышным цветом которых виднелись величавые остроконечные башни в ажурные пинакли. Он истинно поклонялся происходящим вокруг чудесам, с недавних пор ставшими неотъемлемой частью жизни, ревностно вкушаемым нектаром для ощущения некой внутренней наполненности, всесилия.
Разве возможно было бы все это, если бы не она?.. Без Агаты стала бы его жизнь однажды хоть немного похожа на ту, что есть у него сейчас? Нет. Не стала бы. Элиас совершенно точно знал, что без этой женщины в окружающей его всю жизнь кромешной тьме, среди тысяч будь то прямых или извилистых троп никогда бы он не ступил на истинно верный и нужный его сердцу путь. Но с появлением Агаты, Дарем понял, что именно любовь была его вечно искомой наполненностью, финальным и важнейшим шагом к всесилию.
Теперь Ариенна не просто стряхнула с себя проклятие, она обрела магическую защиту и больше не является безвольным существом, как при прежних правителях, забывших о своей клятве родным землям, наплевавшим на свой долг перед родными землями. Вот только они, прежние правители, теперь лишь часть истории — не более. У венца их некогда безграничной власти новый владыка, у проклятия их деяний отныне справедливый душеприказчик. Чем сильнее владыка, тем сильнее единство и магия Ариенны, а значит, Священной империи больше нечего опасаться — ее настоящий монарх верен своим клятвам, предан своему долгу.
Как бы ни было тоскливо покидать еще сонную, безмятежную Ариенну, время пришло. Элиас и Агата давно готовились к этому дню, заранее определив, что все свершится именно теперь. Переворот не планировался под пушечные залпы, никто не шил знамен, не придумывал хлестких речей. Не в их ситуации действовать с размахом, не им громкими лозунгами искать сторонников там, где всё и все накрепко связано нитью непревзойденного кукловода. Главной задачей было устранение тирана ради немедленного свержения его власти. Цель должна быть достигнута ценой наименьших жертв, а потому каждый шаг на пути к трону Империи Элиасом был выверен очень тщательно. Наконец, к назначенному дню они прибыли в загородную резиденцию императора.
Это был обособленно стоящий дворец с огромной территорией, обнесенной высокими каменными стенами. Поскольку замок находился на внушительном отдалении от укомплектованной солдатами столицы, существовала определенная угроза безопасности императора. В этой связи создателями данной архитектуры и прилегающих угодий были особенно продуманы вопросы невредимого пребывания владыки в резиденции.
К приезду гостей в замке уже все было готово для празднования. Украшения больше походили на декорации, до того их было много и по стилистике смотрелись крайне помпезно. Любовь императора к спектаклям и представлениям внесла свои коррективы в подготовку к празднованию. Каждый день рождения владыки становился грандиозным событием для всех причастных, но этот раз был каким-то особенным. Размах мероприятия ощущался уже на подступах к предместьям замка, а, попадая за его стены, изумление и восторг вызывало все вокруг.
На сей раз был организован не просто грандиозный бал, а скорее целое представление, главными зрителями и участниками которого были именно гости императора. Чтобы все соответствовало тематическому карнавалу, в приглашениях для аристократов было отдельно указано о строгом соответствии нарядов и аксессуаров. Таким образом, основным цветом для нарядов был выбран один из ведущих оттенков осени в империи — багряный, вторым — черный. Для украшений непреложно диктовалось использовать темные камни и черненые металлы.
Свод рекомендаций всегда канонично соблюдался гостями, и каждый из участников ежегодного празднования хорошо знал, что любое несоответствие объявленному этикету могло элементарно закрыть двери перед носом даже самого именитого аристократа. Никто не собирался рисковать возможностью лично присутствовать на главном пиршестве в году. Хуже этой потери было бы только публичное осуждение не сумевшего выполнить требования мероприятия. Те, кто вчера улыбался тебе во все тридцать два, уже сегодня мог с легкостью назвать нежелание соблюсти этикет попыткой свержения власти. Такое абсурдное предположение не насмешит свидетелей, а, напротив, найдет в их прогнивших сердцах самый искренний отклик. Не успеешь оглянуться, как вся семья отправится на плаху только из-за того, что подол юбки был не того цвета.