Иевос обеспокоенно посмотрел на свою госпожу, ведь как никто способен был чувствовать ее внутреннее состояние. Медлить было нельзя.
— Рин, оставляю на тебя поддержку рыцарей! — крикнул он, тотчас сосредоточив все силы на возрастающей деструктивной силе Агаты.
— Положитесь на меня, архимаг! — решительно ответил чародей и призвал благословение на воинов Дарема и магов отряда, которые обладали лишь разрушительной силой. — Позаботьтесь о госпоже!
Император взошел по каменным ступеням на свой высокий трон, который смотрелся величественно и абсурдно одновременно. Внизу, словно челядь на поклон, толпились самые ценные представители дворянства. Аристократы все больше погружались в растерянность, их реакция не была столь однозначной, какую выказывал довольный происходящим монарх. Не все с наслаждением взирали на то, как звери будут разрывать в клочья живых людей, особенно людей с наивысшими титулами после императорского.
К разочарованию тирана, радиус битвы не сужался из-за отсутствия быстрых потерь в рядах предателей, а наоборот, те ловко смогли рассредоточить монстров по всей огороженной территории. Так у рыцарей и магов появилось больше возможности для ответных действий. Впрочем, мог ли император не предугадать, что такие умелые воины смогут противостоять полчищам врага довольно долгое время. Он знал Элиаса Дарема с самого рождения и никогда бы не позволил себе такой глупости — недооценивать того, кто свою силу показал давным-давно.
Император махнул рукой своим солдатам, и где-то слева заскрипели снова замковые механизмы. Вторая ходка страшной партии была выпущена на подмогу, чтобы склонить чашу весов в пользу зверей. Но не успела новая волна присоединиться к сородичам, как над головами всех присутствующих раздался воинственный рев, что, казалось, даже сотряс верхушки деревьев. Вожак прорычал какую-то команду или призыв, а следом рухнула одна из секций клетки. Звери почувствовали мясо. Зачем толпиться за тем, которое нужно делить с сородичами, когда вполне можно перекусить тем, что стоит в стороне?..
Оглушительный визг был ответом разодетой знати на неожиданную атаку монстров. Голодные пасти, истекая мутной вязкой слюной, бешено клацали в безумной жажде добычи. Звери вонзали свои безобразные зубы в кожу благородных дам и нещадно разрывали ее в клочья, пренебрегая всяческой сдержанностью. Кровь обильно питала землю, покидая остывающие тела или то, что можно было ими назвать после перемалывания в жерновах смерти. Мгновенно воздух наполнился кислым запахом крови, смешиваясь со смрадом звериного дыхания.
Это было самое настоящее безумие, которое никто не планировал и не мог остановить. Однако императору удалось обезопасить себя должным образом, для его защиты еще загодя были созданы все условия. В теории он предполагал, что такие кровожадные вожаки, к тому же подпитываемые магией Одите, вполне могут выкинуть что-нибудь дикое, не поддающееся контролю. Выходит, что и знать свою он должен был обеспечить надлежащей защитой. Мог, но не хотел. В силу своего маниакального характера, император втайне даже надеялся на подобное развитие событий. Чем эпичнее спектакль, тем сильнее удовольствие.
Кровь хлестала во все стороны, крики живых и стоны умирающих, бездумные метания и мелькающие всюду части человеческих тел вселяли ужас в любого нормального человека, и только император не скрывал своей радости, неожиданно получив настоящий подарок в виде этих истинно натуральных и чудовищных декораций.
Монстры ожидаемо переключились на поедание тех, кто не оказывал сопротивления. Эти северные звери хоть и не славились своим интеллектом, делая ставку на силу, но на уровне инстинкта отлично понимали, чье мясо получить безопаснее. Как бы цинично это ни было, но магам и рыцарям такой расклад сулил бесспорную выгоду. Интенсивность боя выматывала даже сильнейших из людей быстрее, чем зверей, а потому передышка и возможность сменить позиции давала дополнительные шансы на скорейшую победу.
Магические звери стали неуправляемой стихией, устроив настоящий кровавый пир на трупах грешной знати. Ни один из зрителей этого вышедшего за рамки безумия спектакля не выжил. Горы изуродованных тел покрывали импровизированную сцену, так погибли все те, кто горячо льстил и преданно поклонялся императору. Несмотря на лживую природу их чувств по отношению к своему владыке, он к ним даже взаимных не испытывал, ни мгновения не сожалея о потерях. Это всего лишь расходный материал, у которого даже не эпизодические роли. Ушли одни, что ж, он продвинет других, которые в знак признательности будут целовать его ноги с куда большим рвением, чем предшественники. Снова он в выигрыше, как ни посмотри.