Подпитав свои силы и ярость, звери бросились в атаку. Численный перевес стаи был колоссальным, но ни один рыцарь или маг даже не допускал мысли о поражении. Измотанные долгим сражением, неизбежно получившие ранения, люди бились, и чем больше они теряли сил, тем больше обретали веры. Нет, разумеется, это совершенно не естественно, одухотворяться собственной немощью, но доблестное сердце устроено иначе. Оно не думает, оно чувствует. Позволить чувствам вести нас в самых трудных жизненных ситуациях — не самый бессмысленный шаг. Когда все прочие способы уже испробованы, не должны ли мы дать шанс собственной доблести, что, если только ей изначально и суждено было спасти нас?..
Теперь не было ни зрителей, ни свидетелей. Теперь можно говорить без утаек и загадок. Остались лишь те, кто давным-давно уже понял, на чьей стороне ад. Развалившись на своем позолоченном троне, император выкрикнул неустанно сражающемуся Элиасу:
— Ты посмотри, что сделала с тобой слепая любовь к этой суке! Если бы ты влюбился в нее раньше, когда ты только впервые увидел этого дьявола с лицом богини, ты стал бы для меня серьезнейшей помехой. Ты должен был и дальше оставаться в своем блаженном неведении и лютой ненависти, чтобы не мешать моим планам, и я всячески старался эту ненависть в тебе воспитать. Я видел, как ты смотрел на нее уже тогда, будучи всего лишь юнцом! У них такая генетика или это даже черная магия, что ни один Дарем не может устоять перед роковой красотой! Ты должен был стать моим союзником в этой травле, ведь я твой единственный родственник! У нас одна кровь, а ты, ты будешь великим императором, когда я передам тебе трон! Конечно же, он будет твоим, Элиас! Зачем ты все испортил своей жалкой любовью к этой демонице?! Ты оказался так же слаб, как и я когда-то!
Элиас ничего не ответил, но император прекрасно видел этот вопросительный взгляд в гуще сражения, а потому просто продолжил свой монолог:
— Ох, ну ладно, я буду снисходителен и развлеку тебя этой историей, рассказав ее с самого начала. За твои старания перед отчизной и прошлые заслуги ты удостоен от меня этой чести — узнать об истоках моего возмездия! Ха-ха-ха!
Истерический смех прервал его сумасбродное повествование, по всему было понятно, что император испытывает экстаз от происходящего. Вдохновляясь гулким звоном сражения, он продолжил с еще большим рвением.
— Вивиан де Кано — женщина неземной красоты, но невероятно несговорчивым сердцем! Впервые я встретил ее в день своего совершеннолетия, когда знать со всей империи собралась ради этого торжества. Ах, как много воды с тех пор утекло! Дочь низшего чиновника, чьи красота и благородство перечеркивали любые недостатки происхождения, будь она даже простолюдинкой. Как только я увидел ее, то воспылал жадностью, не имея намерений отступать. Также я не считал значимым, что Вивиан на тот момент уже была помолвлена с Робертом де Кано, у которого за душой-то ничего не имелось, кроме, может, вечно влюбленного идиотского взгляда. Глупая, гордая тварь! Выбрала нищету, предпочла полусгнивший особняк на краю империи титулу и почестям императрицы!
Однажды, представляешь, однажды я даже пытался ею овладеть. Взять силой, наплевав на отвращение, которым она неизменно потчевала меня с первого дня нашей встречи. Сказать по правде, я обнаружил, что меня это только сильнее заводит! И какое разочарование меня ждало, когда эта безродная девка применила на мне свою чертову магию. Она меня едва не убила. Так я понял, что к ней подобраться я никак не смогу, и тогда бросился на поиски того, что поможет мне свершить месть. Какое счастье, что некоторое время спустя в руки мне попался бесценный подарок.
Заключив контракт с Одите, я долго и методично травил душу отказавшей мне Вивиан. Ее проклятая магия сопротивлялась силе камня, но одновременно убивала свою хозяйку, наращивая концентрацию внутри хрупкого тела. То, что было нужно для расплаты. Вивиан постепенно чахла, сполна воздавая мне за свою гордыню. Ох, как я наслаждался этим чувством! Но, к моему удивлению, после ее смерти я не испытал того удовлетворения, на которое рассчитывал изначально.