Ее рука интуитивно потянулась к нему, так ей хотелось провести свои последние мгновения в этом мире рядом с любимым мужчиной. Это было последним, на что хватило ее жизненных сил. Рука упала на скованную октябрьским морозом землю в тот же миг, когда на лице Агаты Дарем застыла прощальная улыбка…
— ААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! — пространство раскололось на миллионы частиц от душераздирающего крика Элиаса.
Увидев померкшую в глазах Агаты жизнь, Дарем буквально обезумел от боли, пронзившей все его существо. В мгновение на лоскуты была изорвана душа, и ее страдания застлали все прочие чувства, что он вообще перестал ощущать физическую боль или усталость. Глаза Элиаса налились кровью, он был взбешен до бессознательного состояния, когда вновь поднял свой меч и обрушил на врага все свое безумие. В считанные мгновения были изрублены десятки монстров, закрывавших ему проход к погибшей супруге.
Звучно уронив меч на землю, Элиас упал на колени рядом с безжизненным телом Агаты и ревностно сгреб ее в объятия. Слезы заливали его мужественное лицо, пропитывая жемчужные волосы возлюбленной. Теперь ничто не остановит его на пути к отмщению. Никакая сила не заставит подчиниться, как это было все те годы до осознания своих истинных чувств. Но он уже давно не тот Элиас Дарем, что презирал единственную ценность своего существования, нет, он давно другой. На этот раз он скорее сломается, чем согнется.
В серых глазах, обращенных к вспыхнуло адское пламя. Не выпуская из крепких рук свою императрицу, Элиас оперся на опоенный черной кровью монстров меч и волевым усилием поднялся. Магия Одите, теперь всем могуществом направленная на него, подавляла душу Дарема. Навалившаяся неподъемной ношей, она сгибала его волю, приносила нестерпимую боль его телу, но Элиас все равно боролся. Испытывая нестерпимые муки и все большее с каждым новым шагом бессилие, Дарем рвано выдыхал воздух из парализованных легких и продолжал идти. Веки воина тяжелели, пот градом катился по лицу и шее, но он заставлял себя переставлять ноги.
Впервые во взгляде императора мелькнул страх. Он заерзал на своем троне, отдав приказ стражникам стоять до конца, хотя внутри все меньше верил, что озверевшему Дарему они преградой не станут. Так и случилось. Элиас отмахнулся от лучших защитников тирана как от назойливых мух, разбив сопротивление мгновенно, и продолжил путь.
— Глупый племянник, кого ты решил обмануть своими жалкими попытками поиграть со мной в самого расчетливого?! — сквозь страх рассмеялся император, будто хотел не только скрыть от врага истинные чувства, но и ободрить себя не терять самообладания. — Пока ты мне тут хвастаешься короной Ариенны, по ее землям шагает армия Карла Велеса, к этому моменту их численность уже, наверное, достигла двух тысяч. Я и тут оказался впереди. Отсюда у меня вопрос к тебе, Элиас: что толку в короне, если ее нельзя надеть? Учти, если хоть один волосок упадет с моей головы, туанцы точно вырежут всех тех недобитых мною двадцать лет назад собак, которых ты считаешь подданными!
Последняя краска сошла с лица императора, когда прямо перед собой, непозволительно близко он увидел этот хищный взгляд. В глазах Элиаса все ярче полыхали языки пламени от костра, в котором догорали последние сомнения и страхи. Вдруг, вопреки логике, воин обратил меч к себе и беспощадно полоснул левую ладонь острым лезвием. На мгновение император даже подумал, что помешательство племянника стало для него спасением, но в следующий миг надежды рухнули в ту же бездну, в которой уже находилась его скользкая черная душа.
— У тебя старая информация, — разрывая между зубами каждый звук, выплюнул Элиас.
Капли алой крови достигли земли, тотчас ею же поглощаясь. В воздухе раздался беззвучный гром, который заставил содрогнуться всех присутствующих. Магия мгновенно отозвалась на призыв хозяина и исполнила свой контракт.
Все. Больше не осталось ничего. Монстры повержены, стражники или сдались. Неоспоримое преимущество в битве с истинной человеческой отвагой обратилось в ничто. Пока один безоговорочно верит в свою победу, другой ее отчаянно добивается. Это даже не просто разница — это пропасть.
Тень Элиаса упала на покрытое испариной лицо императора, и второй интуитивно вжался в свой позолоченный трон. Отступать было некуда, а если б и было, то уготованной участи все равно не миновать. Дарем крепче обхватил пальцами рукоять меча, игнорируя могущество Одите, довлеющее над ним, разрывающее душу и тело за неподчинение.