Агата скользнула ногтями по мускулистой груди, пробуждая в Элиасе очередную волну страсти, а сама задыхалась от ненависти. Элиас с новой силой принялся сопротивляться, но Агата не обращала на это внимание, а просто продолжала соблазнять. Она ласкала, презирая всем сердцем; целовала, проклиная бесконечно, но доводила до исступления. Герцог Дарем безвольно повисал на своих цепях, когда его возбуждение достигало высшей отметки. Он сжимал веки до черных пятен перед глазами, до головокружения, лишь бы не наблюдать за тем, как его организм укрощен самым ненавистным человеком в жизни. А его семя продолжало орошать ее губы, и она пила с удовольствием, но ненавидя еще больше.
Агата поднялась и со всей возможной выдержкой изобразила коварство на своем белоснежном лице. Она бесстрашно направила взгляд изумрудных глаз на герцога, отыгрывая свою роль до конца.
— Герцог Дарем, твоя похоть слишком велика… Так быстро сдался на мои ласки, — издевательски цокнула Агата.
— Ненавижу. Тебя. Агата де Кано, — Дарем выплевывал со злостью каждое слово.
Герцогиня лишь ехидно улыбнулась и снова подошла вплотную. Ее тонкий пеньюар в один миг пропитался каплями пота от тела пленника, прилипая к ее изгибам и формам, словно вторая кожа. Агата потерлась бедром о набухающую от новой порции желания плоть Дарема и прошептала:
— Обманщик… Твое тело говорит о другом…
— Отойди!!! — истошно завопил герцог, со всей яростью сдергивая свои рабские цепи.
Его всегда спокойные, даже ледяные, серые глаза теперь покрылись сетью капилляров, грозя жестокой расправой. Агата внутри испытывала звериный страх от его ауры, с трудом приказывая своему телу оставаться на месте и играть до конца. Девушка закатила глаза, будто считала угрозы герцога Севера, величайшего рыцаря империи и правителя огромных территорий, глупым ребячеством. Внутри же не было ни одного мускула, который бы не дрогнул под его диким, почти безумным взглядом.
Герцогиня Юга безразлично осмотрела его с ног до головы, еще раз указывая на унизительное рабское положение, а потом просто повернулась и ушла прочь. Чуть только за ней захлопнулась дверь, как Агата растеряла все свое самообладание. Ее душа выла от боли и унижения, ее организм отвергал вязкое семя герцога. Тошнота подступала к горлу все настойчивее, но Агата всеми силами сдерживала рвотные позывы. Она не могла допустить, чтобы его семя покинуло ее тело, в противном случае, придется вернуться и снова сделать это…
Вернувшись в свои покои, Агата выгнала слуг и сбросила с себя пропитанные его мускусом одежды. Омерзение, которое испытала от близости с этим мужчиной, забыть Агата не сможет уже более никогда, но, чтобы хоть немного заглушить тошноту, ей нужно смыть с себя следы этого греха. Терпкий вкус семенной жидкости смешался с горечью обиды, с ядовитостью презрения и не мог быть вытравлен сейчас ничем.
Агата больше не могла сдерживаться. Эмоции, которым прежде она была полноправная и строгая хозяйка, вышли наружу. Герцогиня кричала в голос, позволяя душе болеть в последний перед смертью раз. Она не стала сковывать внутри протест, а дала ему волю, иначе просто сошла бы с ума. Как защитная реакция на разрушительную силу, пришедшую извне, явилась магия Агаты. Тонкие светящиеся нити проникали в тело хозяйки, успокаивая сердце, притупляя разум. Струйки крови текли по губам Агаты, но ее истерика постепенно отступала, запечатывая последние всхлипы где-то глубоко внутри. Кровавый кашель гулко звучал под сводами обветшалого замка.
Благодаря только магии герцогиня уснула этой ночью, а наутро поднялась с постели с полным безразличия ко всему произошедшему сердцем.
* * *
Вскоре, после того как герцогиня ушла, Элиаса освободили от рабских оков. Слуги принесли герцогу Севера чистые полотенца и халат, а также сообщили, что ванна для купания готова. Все эти люди были похожи на призраков, они будто не боялись смерти в присутствии его могущественной ауры, будто не замечали бушующей ярости внутри Дарема. Он решил для себя, что с этими людьми разберется уже после. Сначала ему нужна душа Агаты де Кано!
Элиас быстро натянул штаны и кинулся в коридор в поисках растоптавшей его самолюбие женщины. Он метался с этажа на этаж, от двери к двери, из крыла в крыло, пока не нашел нужные комнаты. Двери надежно сдерживали любые рьяные натиски герцога Севера, его неистовую силу в то время, как Агата под воздействием магии мирно спала в своей постели.