В полноценном безумии Элиас рвал и метал. После бесчисленных предпринятых попыток добраться до женщины, пленившей его, герцог вернулся в свои покои. Он быстро оделся в оставленные слугами одежды и выпрыгнул в окно. Единственной целью стало выбраться из этого проклятого места.
Элиас оказался в саду. Затаившись, он прислушался к обстановке и не нашел ничего, что могло представлять для него, пускай и не вооруженного, опасности. Свет на нижних этажах замка еще горел, слуги-призраки выполняли привычную работу, стражники, если и были здесь, то караул не несли.
Герцог оглядел периметр здания и пришел в движение. Он шел сперва осторожно, скрывая свое пребывание искусной техникой маскировки, но очень скоро он понял, что никто здесь не собирался за ним следить, никто не собирался его останавливать. Это был первый тревожный сигнал.
Ступив на брусчатую дорожку, Дарем пошел прочь от замка, ориентируясь на горящие впереди фонари. Так вскоре он вышел на главную дорогу, ведущую от ворот к замку. Сколько бы ни вглядывался в архитектуру дворца и его построек, Элиас совершенно точно знал, что находится в этом месте впервые. Судя по деревьям и растениям, что росли тут помимо окультуренных, он сделал вывод, что это западная сторона империи. Мягкий и влажный климат, свидетельствовавший о близости к океану, не такой суровый, как на севере, не такой жаркий, как на юге, также подтверждал догадки Элиаса. Чем больше он узнавал об этом месте, тем меньше понимал мотивов герцогини Юга для подобного поведения.
Элиас дал себе слово, что не станет занимать мысли поступками этой женщины, а сосредоточится на побеге. Однако, когда он достиг главных ворот, то в голове было лишь две версии, почему ему так безропотно позволили бежать. Первая и самая несбыточная была отвергнута с большим нежеланием. Дарему хотелось бы верить, что злая шутка герцогини Юга была задумана как сиюминутная и краткосрочная, что коварство этой безумной женщины утолено, и теперь наскучившему пленнику было позволено спасаться бегством. Но это было бы слишком легко…
Ворота, как и прочие территории замка, не охранялись, что только усилило опасения герцога. Лучше бы его встретило войско, вооруженное до зубов, но только не эта подозрительная беспечность. Через секунду самые страшные догадки Элиаса были безоговорочно подтверждены. Коснувшись затвора на двери, герцог почувствовал магическую вибрацию. Это был из тех видов барьеров, который отвечал на воздействие зеркально. Чем оно сильнее и не дружественнее, тем сильнее и не дружественнее отдача. Чтобы убедиться окончательно в своей теории, герцог подобрал с дороги булыжник и со всех маха кинул в воротные створы. Магия отреагировала мгновенно, отшвырнув камень обратно.
Элиас не сдался. Он кинулся вдоль высокой каменной стены, отделявшей замок и его территории от внешнего мира, пытаясь найти участок без магической силы. Он пробовал взобраться на стену и преодолеть это могущественное препятствие на пути к свободе, но ни одна из попыток не увенчалась успехом. За эту ночь герцог Севера ни разу не остановился, он все бежал и искал брешь в магическом барьере, но ни на дюйм в нем не было отступлений. После миллиона неудачных попыток покинуть место своего заточения, Дарему ничего не оставалось, кроме как на рассвете вернуться в замок.
Слуги встретили его вчерашним безразличием. Словно тени, они выполняли свою работу, но старались оставаться максимально незаметными. Никто не бросил на него усмехающийся взгляд, никто не прошептал упрека, они будто были готовы к такому поведению гостя, будто не находили во всем происходящем ничего странного. Это безумно бесило герцога.
— Какого черта здесь происходит?! — проревел Дарем, схватив одного из слуг за горло.
От удушающего воздействия железной хватки слуга побледнел моментально, его глаза боязливо смотрели на озверевшего герцога, но ответа он не дал.
— Отвечай! — вновь прогремел гость.
Глаза слуги буквально вываливались из орбит, но он продолжал молчать, отринув инстинкт самосохранения. Тогда Элиас вдруг кое-что понял.
— Открой рот, — уже спокойнее приказал Дарем. Когда слуга сделал, что велено, Элиас ослабил хватку и разочарованно спросил: — Вы все здесь такие?
Слуга кивнул и снова сделался безликим призраком, а потом проводил Элиаса в ванную и помог раздеться. От помощи при купании Дарем отказался — да, он хоть и герцог, но и рыцарь, а воин привык справляться со всем сам. Элиас погрузился в воду с головой и устало потер лицо огромными ладонями. Несмотря на бессонную ночь, которую герцог провел в попытках сбежать из замка, оказавшись вновь в своей тюрьме на краю света, он с отвращением обнаружил, что до сих пор чувствует приятную и вместе с тем ненавистную легкость от полученного удовольствия.