— Да, ваша светлость, — расслабленно улыбался Иевос, чтобы своим видом не показать серьезность их разговора, который Агата так невовремя затеяла.
— Когда они прибудут? — снова спросила она, в отличие от Иевоса плевавшая на то, что подумают о них все эти лживые аристократы, которые до смерти ей надоели.
— Рин убежден, что их следует ожидать уже вначале следующей недели.
— Это хорошо. За это время тебе нужно будет очень постараться, чтобы создать сосуд для магии бестий.
— Если бы нам удавалось больше времени посвящать работе…
— Иевос, я же говорила тебе, чтобы ты спокойно работал, тут же не поле боя, с этими монстрами я как-нибудь сама бы справилась. Тем более, что ты зачаровал каждый драгоценный камень на моих украшениях.
— Ваша светлость в последнее время слишком часто рискует собой, а еще получает магические травмы от собственного дара, которые имеют большой шанс на необратимые последствия, — глядя вперед все с той же легкой улыбкой на губах произнес он. А потом чуть тише добавил: — Я здесь для того, чтобы ты была в безопасности, насколько это возможно, а исследования могут подождать. В конце концов, мы можем вернуться на Юг, достичь своей цели, а потом снова приехать в герцогство.
— У меня нет столько времени. Скоро осень и фестиваль урожая. Эстафета мероприятий перейдет к нам. Как прикажешь мне успеть все сразу в таком случае? Да и Адель уже очень соскучилась, она слишком одинока в последнее время.
— Ты сейчас стараешься ради нее…
— Я должна не только заботиться о ее будущем, но и дарить ей свою любовь, чтобы этот ребенок вырос в счастье, понимаешь? Дети, которые страдают… разве могут они, повзрослев, быть хорошими людьми и правителями?
— Ты же смогла, — как всегда в прямой подаче высказался Иевос.
— Я не правитель. Всего лишь фальшивка, которой не нужно завоевывать власть и прокладывать себе дорогу силой.
— Ты всегда слишком самокритична, моя госпожа.
— А ты слишком часто поднимаешь эту тему.
— Потому что я не хочу, чтобы вы останавливались.
— А если я устала бежать, Иевос?..
— Если устала — отдохни. Необязательно все делать самой. У тебя есть мы, твой магический круг, — сжимая ее руку в своей, процедил маг.
— Знаю, потому могу смело смотреть вперед все эти годы. Мне не хотелось бы загадывать на будущее, потому что в настоящем мы не можем действовать безрассудно.
— Дождемся Рина, а дальше сделаем так, как вы и сказали. Мы всегда доверяли вам, и в этот раз не будет никаких исключений, — снова перешел на беспрекословно уважительный тон Иевос, когда подвел Агату к уже ожидавшим ее императору и герцогу.
Наконец, оба герцога заняли свои места перед его величеством и склонили головы для приветствия. Император лучезарно улыбался, явно довольный тем, что этим двоим опять приходится терпеть общество друг друга. Сегодня он решил добавить зрелищности этому вечеру и усилил магическое влияние своего кольца ненависти. Камень в его перстне наливался чистым фиолетовым светом, аккумулируя магию и направляя в первую очередь на герцогиню. Император удивлялся, как она может выносить это колоссальное количество ненависти в своем сердце, как может еще дышать.
Элиас мгновенно почувствовал новую дозу презрения к женщине, мысли о которой не выходили из его головы последние два месяца. Из того ночного бормотания Агаты он понял, что император не поскупиться ничем для достижения своей цели, а потом еще эта необузданная страсть герцогини, которая была явно навеяна не ее собственными желаниями. Элиас вдруг понял, как должен действовать, чтобы не дать императору и шанса на успех. Почему бы не обратить свою ненависть на того, кто ее действительно заслуживает? Вот тогда герцог предоставил волю эмоциям, его глаза налились кровью. Император лишь радостно улыбнулся такой желанной реакции Дарема, даже не подозревая, к кому она обращена на самом деле.
Агата тоже выдала себя, пусть и несколько сдержаннее. Хотя ее презрение всецело было направлено на стоящего рядом Элиаса, она впервые спросила себя, что именно так разозлило ее в этот момент? Не одна ли это магия кольца императора? Слишком уж стихийно и беспричинно возникли такие сильные чувства, при всем том, что между ней и Даремом было достаточно поводов для подобной реакции, но и уравновешивающих поступков было теперь не мало… В том как раз и спор, что истинное презрение должно носить стабильный характер, а не совершать кульбиты да прыжки. Император совершил ошибку, давая умным людям пищу для размышлений. Информация, даже минимальная, в сообразительных умах может стать большой угрозой.