— Ты получишь уведомление о том, когда нужно будет явиться в столицу на бракосочетание. Можешь взять и сестренку с собой. В конце концов, она должна быть рядом в самый важный для тебя день! Ха-ха-ха! — император буквально переходил на истерику, упиваясь удачно свершившимся планом по разрушению будущего Агаты. Однако ему все еще было мало, он мечтал увеличить дозу этого наркотика под названием «разбившиеся надежды» и, намереваясь подлить масла в огонь ненависти, обратился к герцогу: — Элиас, а ты что скажешь? Поздравишь герцогиню де Кано с предстоящим бракосочетанием?
Дарем не отводил взгляда. Его внутри пожирали два очень схожих по энергетике чувства: злость и ненависть. Он злился на Агату, но ненавидел не ее. С усмешкой над императором Элиас произнес:
— Думаю, сейчас поздравления преждевременны, Ваше величество. Но если этот счастливый день все же настанет, Северное герцогство непременно выкажет все необходимые приветствия.
— Ах, дорогой племянник, ты как всегда холоден подобно вершинам Северных гор. Мог бы хотя бы притвориться, что учтив. Все-таки герцогиня — часть нашей семьи!
Элиас смолчал, он уже высказал все, что думал, а говорить больше — только выдавать свои истинные чувства, а значит, и намерения. Императору о них знать ни к чему, в конце концов, он сам начал эту игру.
* * *
Глава 9
Охота велась успешно, ежедневно добавляя к статистике новые цифры убитых зверей. Границы безопасности снова отодвигались к северу, что очень радовало жителей приграничных поселений. Ежегодные состязания для простых людей, живших в непосредственной близости к красной зоне, были символом надежды на спокойное существование весь следующий год до наступления новых, поэтому охотникам выказывалось непомерное уважение. Воинам предоставляли какой-никакой ночлег и сытное пропитание в каждой из приграничных деревень. Их лечили от ранений и помогали отремонтировать поврежденную в сражении броню, а потом они снова возвращались в леса для уничтожения северной напасти.
Если охотники все больше распалялись состязаниями, то знать очень быстро заскучала. Балы отгремели, сплетни были старательно переданы из уст в уста, старые интрижки нехотя завершены, новые чувственно начаты. В общем, все их задачи, как представителей высшей аристократии, были выполнены в соответствии с общепринятыми нормами и не оставалось ничего другого, как отправиться навстречу очередным событиям светской жизни.
После совместного завтрака с Агатой и Даремом император незамедлительно выехал в столицу. Его интересы были с лихвой удовлетворены, и теперь коварному монарху предстояло насладиться новым трагичным поворотом сюжета, который он писал самолично и очень искусно. Чувство собственного величия над судьбами сильнейших этого мира не давало спокойно спать, есть, дышать. Император желал больше и больше владеть их жизнями, управлять их мыслями, чтобы они были послушны любому его слову и дрожали в ожидании очередного его хода. Это действительно был наркотик, наслаждение от которого становилось все более ярким с каждой новой дозой.
Агата также не стала задерживаться в замке герцога, а удачно сымитировала свой отъезд обратно в Южные земли. Ее вещи были собраны, а слуги и сопровождение готовы выдвигаться.
— Вы должны расти умными и добрыми, — напутствовала Агата спасенных двойняшек, целуя их в округлившиеся за последние дни щеки.
— Ваша светлость, вы так говорите, будто мы больше не увидимся, — обиженно пробормотала Энни, глядя на Агату исподлобья. — Разве вы не приедете в Северное герцогство в следующем году?
Элиас напряг слух, чтобы узнать ответ герцогини. Ее мысли касательно своего возвращения или невозвращения очень интересовали Дарема.
Агата присела рядом с малышами и, улыбаясь, заговорила:
— Об этом я не могу сейчас говорить с уверенностью, но вы совершенно точно можете писать мне письма. А для этого каждый из вас должен хорошо постараться, чтобы освоить письменность.
— Мы обязательно будем учиться, — пообещал Маис, всегда серьезный и не по годам взрослый.
— Вот и умницы, — погладила розовые щечки Агата. — Маис, береги сестру. А ты, Энни, подари брату всю свою заботу, ведь дороже друг друга у вас никого нет.