— Мне понадобится вся моя магия, чтобы поддерживать жизнь его светлости, — обратился к Ванцу чародей. — Это требует строжайшей концентрации…
Ванцу не требовалось слушать дальше, он отлично понял, что нужно магу.
— Я тебя понял, братишка Рин, и побеспокоюсь об этом. Делай свою работу, прошу. Верни нам командира.
Слуги и рыцари покинули помещение по одному только слову Ванца. Все они остались в коридоре за дверями зала с алтарем. В беспокойном ожидании единственное, что отвлекало от гнетущих мыслей, это тихие разговоры.
Так ночь сменилась днем, а день укатился в закат. Рин по-прежнему находился рядом с Даремом, но второй все так же оставался нем к магии благословения. Агата не могла больше ждать. Она совершенно точно знала, что магия Рина на исходе и давно уже потратила все свои резервы. Чего ждать от дара, если он полностью истощен и нуждается в восстановлении?
Агата вышла из своего укрытия, где обособленно находилась все это время, и вошла в алтарное помещение.
— Я сменю тебя, Рин. Иди отдохни, — настоятельно произнесла герцогиня, чуть только за ней закрылась входная дверь.
Едва стоявший на ногах Рин бесцветным голосом ответил:
— Ваша светлость, я не могу оставить герцога в таком состоянии. Он не сможет продержаться без магии сейчас.
— Разве я не маг? — грустно улыбнулась Агата.
— Ваша светлость, вы маг уничтожения, а ему ведь нужна энергия созидания.
— На что-то да сгожусь, не переживай, — со всей уверенностью произнесла она.
Рин действительно валился от усталости. Он и сам понимал, что вот-вот потеряет связь с происходящим и все равно не сможет помочь герцогу поддержать силы. Признавая очевидное, он уронил руки в полном бессилии.
— Мне заблокировать ваши способности хотя бы частично?
— Не нужно. Я справлюсь. Сейчас моя энергия опустошена, а сферу Иевоса я не оставляла при себе. Даже если захочу, не смогу причинить ему вред.
— А я переживаю не за герцога. Вы можете убить себя, если станете злоупотреблять сейчас в таком состоянии. Вспомните, что было, когда вы переусердствовали с убийством зверей, не имея при себе энергетическую сферу.
— Не беспокойся, в этой комнате всего лишь один зверь. И он сейчас без сознания. Мои способности мне не понадобятся. Хорошего отдыха, Рин.
Маг благословения устало поднялся и вышел. В замке в этот предрассветный час стало совсем тихо. Это очень обманчивая тишина, потому что очень неестественная. Агата сейчас не хотела думать о грядущем, она хотела жить этим моментом, чтобы никуда не торопиться, чтобы хоть чуть-чуть перевести дух. Она отменила использование маскировочной магии, чтобы сосредоточить остатки сил на поддержании жизни Элиаса. Ее природный облик вернулся к ней сию же секунду.
Элиас лежал все так же неподвижно. Его лицо и шею покрывала испарина, а мимика никогда не оставалась расслабленной. Агата была уверена, что сейчас он борется со своими самыми страшными кошмарами один на один. Человек, который самоотверженно бросился в битву против полчища, когда его люди больше не могли сражаться, когда их силы были истощены. Он знал, что следующий шаг — это шаг в бездну. И он сделал его, потому что не мог допустить такого исхода для своего народа. Герцог Севера, чья жизнь бесценна сама по себе, выставил себя щитом для тех, кто зависел от него, выставил и победил. Он сумел сберечь каждого из них. Он разменял свою жизнь на жизни подданных и рыцарей. И победил.
Если бы людскую благодарность можно было трансформировать в живительную силу, то герцог в один миг проснулся бы совершенно здоровым, но это не так. Как жаль, что это не так. Он один, как и всегда. Даже после того как одержал победу, он вынужден сражаться. Теперь за собственную жизнь.
Элиаса стала бить крупная дрожь, его кошмар вошел в опасную стадию и принялся мучить еще сильнее. Герцог был беспокоен, судороги приводили тело в хаотичные движения. Агата не знала, как успокоить его мятежное сердце. Она билась в попытках облегчить его страдания, пробуя использовать всю доступную ей магию, но ничего не помогало. Кровь сочилась из ее плотно сомкнутых губ — расплата за призыв благословенной магии, которая по природе своей отказывалась подчиняться хозяйке темных искусств.
В конце концов, Агата упала на широкую грудь герцога и крепко обняла руками его остывающее тело. Ее глаза были плотно сомкнуты. В отчаянных попытках сдержать его агонию она прижала Элиаса к себе так сильно, что шумело в ушах. Она не могла излечить его душевные увечья, но она могла пропустить их через себя, обратив на себя эти разрушительные чары. Правильно, она должна забрать эту деструктивную энергию из его сердца!