Агата сидела, прислонившись к стволу дерева и смотрела себе под ноги. Она старалась дышать как можно тише, чтобы не вызвать подозрений у Дарема. Магия остывала в крови слишком медленно, поэтому Агата притворялась, что все эти часы до самой ночи восстанавливает силы.
— Все в порядке? — раздался голос совсем рядом.
От испуга Агата даже задержала дыхание, боясь поднять голову. Она просто кивнула, но Дарему этого показалось недостаточно убедительным. Он сел перед ней и заглянул за края капюшона. Герцог нахмурился, явно убедившись в том, что Агата солгала. Она лишь еще больше побледнела при виде обнаженного после купания торса. Кажется, именно эту реакцию Дарем принял за признаки плохого самочувствия колдуньи.
Агата сглотнула. Чтобы он не надумал себе того, чего точно нет, она взяла грифель и блокнот, слегка дрожащей рукой написав:
«Магия разрушения. Не может остыть так быстро. Ей нужно время».
— Я могу помочь? — спросил Дарем. Агата кивнула, тогда он спросил снова: — Как?
«Оденься».
— Прости, — произнес герцог, сразу же поднявшись. Кажется, он сам забыл, что все еще находится без рубашки.
В ответ Агата просто опять кивнула и спрятала лицо под пологом капюшона. Она не могла допустить, чтобы Дарем увидел ее горящий желанием взгляд. Спрятаться от герцога было довольно просто, но от себя — никак. В мысли навязчиво лезло одно воспоминание, тот сон в замке Повелителя облаков. Их близость, их страсть, неудержимая, взаимная…
Эти сильные и горячие руки, дарящие ласки так заботливо и в то же время так властно. Эти сладкие уста, оставляющие бархатные поцелуи, питающие нектаром наслаждения. Это мужественное тело, пробуждающее самые порочные желания, призывающее стать рабыней греха. Все это так близко, но дальше, чем могло бы быть для любой из женщин этого мира, потому что она — Агата де Кано.
Герцогиня сходила с ума в мысленных метаниях: от последствий магии к вожделению и обратно. У нее была одна беда, а теперь их стало две. Она силой сдернула с шеи сферу архимага и почувствовала, как слабеет. Ее тело налилось свинцом, но вместе с титанической усталостью пришло и умиротворение. Сейчас в ее душе снова стало на одну проблему меньше. Теперь запретная страсть не подпитывалась кровожадным магическим влиянием, а потому проще было поддаться усталости. Агата уже спокойнее вспоминала свой горячий сон и просто грелась в воспоминании о его объятиях…
Она заставила себя закрыть глаза и отдаться мятежному забвению. Лучше уж отчаяние, чем сладость. Только не сладость…
* * *
Глава 15
Сфера Иевоса почти опустела. Запретная магия просила колоссальное количество сил, что, казалось, даже бездонный сосуд бестии оказался скупой подачкой для ее прожорливого аппетита. К предпоследнему рубежу и при постоянной подпитке камнями монстров в сфере архимага энергии оставалось на самом донышке. Вот только во что бы то ни стало они должны были соединить все места силы в одну цепь. Агата сейчас не могла сдаться, она приняла решение идти до конца, еще когда была в Арцисе. Слишком многое пройдено, слишком многим пожертвовано.
Она теряла свои силы стремительно, камень последнего убитого монстра лежал в нескольких метрах от нее, но Агата не могла дотянуться и высвободить его энергию тоже не могла. Продолжая ритуал, она беззвучно произносила заклинания и призывала магию помочь в сохранении границ.
Ее ладони были нещадно изранены ею самой. В слабом теле уже не было давления, чтобы кровь могла сочиться из ран, поэтому Агата наносила все больше порезов на свои руки. Дарем попытался отстраниться, осознав, что колдунья лишилась рассудка. Элиас намеревался прервать ритуал, но Агата схватила его за ворот кровавой рукой и притянула ближе к себе. Сквозь хриплое дыхание она прерывисто прошипела ему на ухо:
— Нельзя отступать сейчас… Я же предупреждала…
— Ты вот-вот погибнешь! — возразил Дарем.
— Отнеси. Меня. К. Последнему. Месту. Силы, — все так же сквозь хрип велела Агата, наконец создав предпоследний магический якорь. — Верь мне!
Элиас не стал противиться ее безумному приказу ради тех жертв, на которые она пошла. А ведь она это делала для абсолютно чужих людей, для ненавистных Югом владык. Если она говорит верить, то верить — это меньшее, что он может в этой ситуации.