Теперь, когда Рин и Камилла вместе с рыцарями Ариенны прибыли в Древнюю столицу, трое магов готовились возвращаться домой, на Юг. Они провели в Арцисе еще пару дней, восстанавливая силы после утомительных сражений. И вот наконец настал день отъезда.
Барнс поставил небольшую коробочку на стол Дарема и поклонился своему владыке. Элиас приподнял крышку футляра. Его взгляд выражал одобрение, Дарем даже улыбнулся краешком губ, подтверждая, что это именно то, что нужно.
В голубом атласе лежал тот самый подарок, который так ей подходил. Удивительно тонкого исполнения, какого порой невозможно добиться, даже рисуя остро заточенным карандашом, а тут ведь металл и камень. Это был браслет из луноцветов, исполненный дивной кружевной филигранью. Ажурное плетение перекрученной между собой серебряной нитью создавало лепесток за лепестком, реалистично передавая каждый его изгиб, каждую явленную природой уникальную черточку, а сердцевины цветков были инкрустированы жемчужинами, которые добыли Маис и Энни со дна Священной реки.
Браслет притягивал к себе взгляд любого и каждого. Своей женственностью он покорял и пленял мужское сердце, побуждая дарить заботу,
— Цветы — универсальный подарок всем земным и неземным женщинам, родным и незнакомым, по любви или необходимости. Кроме сестры, как вы и просили, владыка. Луноцвет же — символ Ариенны и самое ее яркое напоминание.
Элиас усмехнулся словам ювелира, но не успел задать очевидный вопрос, как Ванц его опередил, с нескрываемым любопытством обратившись к Барнсу:
— Вот удивил. Что же тогда дарят сестре, по-твоему?
— Младшей — фетрового медвежонка, старшей — уважение, — будто ничего проще нет, ответил тот. Мастер искренне не понимал, чего присутствующие с таким удивлением смотрят на него. Обиженно произнес он: — Что? У меня шесть сестер. Я в этом разбираюсь.
— Ты отлично поработал, я не видел ничего, что так подошло бы этому человеку, как твое украшение. Спасибо тебе, Барнс, — оставив все веселье, поблагодарил Дарем.
— Владыка, вы действительно довольны?
— Да, и мои маленькие друзья, похоже, тоже, — улыбнулся Элиас, глядя на замерших над шкатулкой с браслетом двойняшек.
— А фее? Фее ведь оно тоже понравится? — спросил Маис у сестры, во все глаза уставившись на изумительное украшение.
— Да-а-а, — выдохнула восхищение Энни. — Но она ни за что не поверит, что это от нас…
— Тогда вам нужно как можно скорее научиться писать, чтобы убедить ее в обратном, — с деланной строгостью сказал Дарем.
— Ваша светлость, рыцари не замечают нас, а слуги не владеют грамотностью… — запищали малыши наперебой, толпясь около герцога. — Мы хотим научиться писать… Мы ведь обещали фее, она же расстроится, если не получит нашего письма!
— Идите сюда, — наконец сдался герцог, подзывая приемышей.
Двойняшки весело подбежали к герцогу и уселись рядом с ним. Элиас красивым убористым почерком написал все буквы имперского алфавита по несколько раз у них на глазах, а потом передал черновики детям.
— Вы должны упражняться до тех пор, пока не станет получаться примерно то же самое. Если ваши старания будут недостаточными, то не только герцогиня не станет читать эти письма, но и ее помощники не смогут озвучить ей ваши послания.
Дети ничего не ответили, но по их загоревшимся мордашкам было понятно, что они вняли словам наставника. Словно бесценное сокровище, двойняшки схватили исписанные Даремом листы и убежали выполнять упражнения.
— Ваша светлость, пришел волшебник Рин по вашей просьбе, — сообщил вошедший в кабинет управляющий Форстрега.
Дарем еще раз посмотрел на серебряный браслет с жемчугом и, закрыв крышку футляра, кивнул в знак того, что тот может пропустить гостя.
* * *
Элиас увидел Керу, направляющуюся в оранжереи Цитадели. Он уже хотел двинуться в обратном направлении, как вдруг капюшон ее плаща соскользнул с головы, и вместо черных, словно крыло ворона, волос всего на мгновение Дарем увидел жемчужные пряди, обладательницей которых могла быть только одна женщина в целом свете.
От осознания, что это Агата де Кано, реальная, настоящая, его сердце пропустило удар. Он тотчас последовал за ней, оставаясь незаметным. Герцогиня уверенно миновала многочисленные переходы и все залы необъятной оранжереи, пока наконец не достигла места назначения.