— Его должны короновать, госпожа Агата, — настоятельно озвучил архимаг. — Герцог станет императором, только тогда земли Ариенны пробудятся.
— Хочешь сказать, что…
— Что Калидум-Кор ждет нового владыку, чтобы избавить Павшую империю от ледяного сна, — в голосе Иевоса не звучало предположения — он знал наверняка то, о чем говорил.
— Выходит, вулкан управляет погодой на землях Ариенны?
— Вулкан — ее сердце, именно его сила наполняет жизнью почившие вечным сном земли.
— Что будет, если коронуют избранника?
— Мне не дано всего знать, моя госпожа, но, думаю, будет великое противостояние, которое и явит миру сильнейшего из двух Даремов.
— Элиас не выстоит… — горько констатировала Агата, зная наверняка о силах двух противоборствующих сторон.
Иевос не поддержал ее мыслей, не высказал своего мнения на этот счет. Он вдруг переключился на другую тему, тему, которую Агате меньше всего хотелось бы обсуждать.
— Кажется, герцог переменился к вам, моя госпожа, если даже отдал камень бестии, — будничным тоном предположил архимаг, глядя на магический кристалл, что лежал на столе рядом с маленькой подарочной коробочкой.
— Не думаю, что уместно приписывать ему несуществующие деяния, — отрезала Агата любые надежды для самой себя. — Он просто хотел поблагодарить магов Юга, которые пришли на помощь в борьбе с монстрами. Элиасу Дарему нет никакого дела до меня и моих бед.
— Так ли нет? — пристально посмотрел на Агату ее давний компаньон и слуга.
— Иевос, герцог Севера не тот человек, во власти которого перемениться ко мне.
— Почему же его поступки говорят мне об обратном?
Агата смолчала в свою очередь произносить реплику, искренне не понимая, зачем маг начал этот разговор. Иевос протянул руку и взял камень бестии, налитый до краев чистым сапфировым светом. Он неторопливо покрутил его и отдал Агате в руки.
— Этот камень бестии добыт не из простого монстра…
— О чем ты? — архимагу все же удалось вызвать интерес у герцогини к этой беседе.
— О том, что в нем слишком сильная энергетика, чтобы принадлежать типичному монстру Севера.
Герцогиня сглотнула подступающий к горлу страх, будто бы уже догадываясь обо всем. Против собственных воли и благоразумия она спросила:
— Кому же принадлежит этот кристалл?
— Не имею ни малейшего представления, — бесцветно выдохнул маг, слишком спокойно, чтобы это было правдой. — Не может же это быть камень кого-то из тех монстров, среди трупов которых нашли герцога Дарема…
Агата побледнела, послушно следуя тропинкой рассуждений, по которой ее вел Иевос. Пока она противилась мыслям об умышленном действии Дарема, маг рассуждал вслух:
— …Тогда могло бы быть так, что Элиас Дарем искал этого монстра ради определенной цели…
— Иевос! Замолчи! — воскликнула Агата, не желая слышать то, что он сейчас скажет. Как же она боялась того, что он сейчас скажет…
— …Он сделал это ради тебя, — безжалостно закончил маг.
Агата резко отвернулась к окну и снова надела на себя маску безразличия, не давая отступническим идеям Иевоса проникнуть в ее внутренний мир. Чем бы там ни руководствовался Дарем, когда принимал то решение, он точно не делал это ради Агаты! Он просто не мог, не мог делать это ради нее! Она — часть семьи, которая отняла у него все, а потом унизила, растоптала его мужскую гордость, как после всего он мог быть добр к ней? Как?!
— Я должен тебе кое-что открыть.
— Ты сегодня взялся меня истязать? — едва сдерживая истерику, спросила герцогиня.
— Знал бы кто-то, как долго я истязал этим себя.
Агата одновременно хотела и не желала услышать то, что архимаг собирался ей сказать. Она чувствовала, что некая хранимая им тайна станет последней каплей в чашу противоположной той, на которой лежало ее благоразумие. Она решительно отвергла любопытство и жажду знать все, что связывало ее с герцогом Севера, потому что точка невозврата уже находилась прямо под ее ступней.
— Иевос, умоляю, если ты хотя бы немного испытываешь сострадание ко мне, если хоть немного дорожишь нашей с тобой многолетней дружбой, не убивай меня сегодня! Ты ведь уже знаешь, что мое сердце кровоточит из-за него, не так ли?