Это подтвердилось в марте 1939 г., когда Гитлер, нарушив Мюнхенское соглашение, оккупировал остальную часть Чехословакии. Великобритания и Франция не смогли сделать ничего, чтобы спасти чехов, но теперь они, наконец, были всерьез обеспокоены столь явным вероломством Германии, и предоставили Польше гарантии для защиты от германской агрессии. Это придало полякам смелости сопротивляться Германии и сделало маловероятной возможность мирного решения конфликта между ними. Гитлер, напав на Польшу, развяжет желаемую им войну, хотя и не такую, как ожидал.
Оккупация Чехословакии подтолкнула Муссолини на непродуманные действия. 7 апреля 1939 г. граф Галеаццо Чиано, министр иностранных дел и зять Муссолини, убедил его оккупировать Албанию, которая и так фактически являлась итальянским сателлитом. Эта акция, которой предполагалось повысить международный статус Италии как великой державы, ни на кого не произвела впечатления, и имела ряд непредвиденных последствий. Это заставило Англию и Францию несколько дней спустя предоставить гарантии Греции и Румынии. Кроме того, Советский Союз начал устанавливать контакты с западными демократиями на предмет потенциального союза против Германии. Предполагалось, что Германия и Италия уже тесно сотрудничают, разрабатывая планы европейского господства. Фактически же Муссолини, несмотря на сближение с Германией, весьма настороженно относился к масштабам планов Гитлера. Опасение того, что против них формируется союз европейских держав, вызвало дальнейшее сближение Германии и Италии.
В такой обстановке произошло подписание Стального Пакта между Италией и Германией 22 мая 1939 г. Такие пакты обычно действительны в случае агрессии против одной из подписавших сторон. Этот же пакт был необычен тем, что требовал от подписавших сторон оказывать помощь друг другу даже в том случае, если одна из них начнет агрессивную войну: пакт был предназначен для поддержки захватнических целей обеих сторон. Он обеспечил итальянцам уверенность в поддержке Германии при реализации их экспансионистских амбиций. Что более опасно, он обязывал Италию поддерживать все более радикальные и агрессивные намерения Гитлера, что могло иметь гибельные последствия. Вероятно, склонность Муссолини казаться агрессивным и воинственным лидером заставила его принять эти условия. Пакт предполагал – что активно обсуждалось во время переговоров – что ни одна из подписавших сторон не будет готова к войне ранее 1943 г. Только тогда союз фактически вступил бы в действие. К несчастью для обеих стран, хотя итальянские и германские военные разрабатывали планы с расчетом на это время, Гитлер планировал начать войну гораздо раньше.
Летом 1939 г. становилось все более очевидным, что действия Гитлера могут привести к войне с Польшей в любой момент, а значит и с Англией и Францией, как последствие данных ими Польше гарантий. На этот раз повторения Мюнхена быть не могло. Гитлер намеревался вторгнуться в Польшу, поляки были твердо намерены сопротивляться, и Англия и Франция, несомненно, поддержали бы их. Казалось, только один Гитлер был уверен, что западные демократии не выполнят свои обязательства. Он считал, что заключенный им фактически в последний момент перед войной пакт о ненападении с Советским Союзом лишит западные державы какой-либо практической возможности помочь Польше. Муссолини, напротив, не был убежден, что Англия и Франция на этот раз останутся в стороне, и казалось, что Италия по обязательствам Стального Пакта окажется вовлеченной в войну, к которой она была не готова. При тогдашнем состоянии итальянских вооруженных сил – флота, авиации и особенно армии – перспектива европейской войны выглядела для Италии весьма угрожающе.