Может ли властитель делать все, что он хочет, безразлично, будь он выдающийся или слабый, добрый или злой властитель? Властитель не может делать то, чего хочет. Король мал и ничтожен тогда, когда он делает, что хочет. И он велик тогда, когда он делает то, что нужно делать.
У каждого народа есть его линия жизни. Король велик и хорош тогда, когда он остается на этой линии жизни своего народа. И он ничтожен и плох, если он удаляется от этой линии жизни его народа или даже противится ей. Вот и весь закон монархии. Конечно, есть и другие линии, которые могут определять поведение короля: личные интересы, интересы определенного класса или группы или вообще чуждые народу интересы (внутри или вне границ страны). Он должен отвергать все эти особые интересы и следовать исключительно линии жизни своего народа.
Штефан Великий уже свыше пяти веков остается сияющей и нерушимой фигурой в нашей истории, и мы, румыны, никогда не забудем его, так как все поведение и поступки его не знали ничего другого, помимо этой линии жизни его народа.
Король Фердинанд не считался со всеми связями и особыми интересами и полностью посвятил себя этой линии жизни своего народа. Он страдал со своим народом. Он принес тяжелые жертвы со своим народом. Он победил со своим народом. Поэтому он велик и бессмертен.
Битва у Тутовы
Не прошло и четырех месяцев после выборов в уезде Нямц, как молодая армия легионеров выступила на новую битву. В начале января 1932 года депутатский мандат освободился в уезде Тутова. На последних выборах мы получили в этом уезде почти 500 голосов. Уезд был для нас чрезвычайно плох. Тутова лежит посреди между уездами Ковурлуй, Кагул и Текуч. Таким образом, у меня была возможность бросить соответствующие группы легионеров для пропаганды в Тутову из этих трех уездов.
Я решил, что мой отец выставит там свою кандидатуру, так как он был мне очень нужен в движении, как в парламенте, так и вне его, как наш представитель. Он был необходим мне при организации и пропаганде.
Выборы были назначены на 17 марта 1932 года. В течение уже первых трех недель маленьким группам легионеров благодаря их героизму и порыву удалось продвинуться по всему уезду и агитировать за наше дело. Была суровая зима. Высота снега достигала целого метра, стоял жуткий мороз. Поэтому другие политические партии не могли развернуть свои силы. Но легионеры путешествовали от деревни к деревне. Они шагали через горы и долины, по пояс в снегу, сквозь метели и бураны.
В начале февраля борьба для нас стала еще тяжелее и жестче. Против нас объединились все старые партии и боролись с нами с такой яростью, какой мы еще до сих пор не испытывали. Правительство применяло неслыханный террор. Еврейская пресса бешено атаковала нас.
Тут мне пришлось укрепить наши силы. Я бросил в предвыборную борьбу последние резервы под руководством Моцы. Кроме него, у меня теперь оставались соответствующие боевые отряды только лишь в Бухаресте. Тогда я созвал легионеров в Бухаресте и сделал им предложение, которое соответствовало их героическому мировоззрению: «Пройдите триста километров от Бухареста до Бырлада пешком!» Я разъяснил им, что этот марш будет значить для нашей победы больше, чем сотня тысяч листовок: «Этот марш станет великим героическим обращением, сильным призывом, с которым вы, легионеры, обратитесь ко всем румынам уезда Тутова».
Легионеры воодушевленно приняли мое предложение. Уже спустя одну неделю группа из 25 бухарестских легионеров отправилась в Тутову. После трудного марша сквозь ледяной мороз и снежные сугробы они через неделю прибыли в Бырлад. Все население приветствовало их с радостным воодушевлением.
Преследования со стороны властей достигли крайнего предела. Власти откомандировали в уезд полковника жандармерии Игната и выделили ему сильные армейские подразделения. От министра внутренних дел Аргетояну он получил приказ так разобраться с легионерами, чтобы их вынесли из уезда Тутова на носилках! Небольшими группами пробиться туда стало невозможно. Поэтому я собрал всех легионеров и разделил их на две большие группы. Обе эти сильные группы поддерживали друг друга и сопровождали моего отца. Еще одну, меньшую группу, я отправил на Бэкани.
Обе первые группы маршировали в направлении Пуэшти – Драгомирешти. Они храбро продвинулись на расстояние примерно сорока километров сквозь бурю и сугробы, при этом среди них даже было несколько раненых. В северной части уезда им, однако, помешали продвинуться дальше сильные отряды жандармерии. Легионеры забаррикадировались на чердаке одного покинутого дома и оказывали здесь жандармам ожесточенное сопротивление на протяжении двух суток, при жутком морозе, без еды, воды и огня. Наконец, они ушли. При этом они провели форсированный марш, который продолжался всю ночь и представлял собой неслыханный подвиг.