Одна из многочисленных трудностей, которые давят на всю деятельность парламента, – это бесчисленные просьбы о ходатайствах в министерствах. Избиратели буквально заваливают нас, депутатов, такими заявлениями. Мы теряли все время, бегая по самым различным министерствам, чтобы заниматься этими просьбами. Эта система означает для такого учреждения как парламент смертельную опасность, так как вся его деятельность вследствие этого парализуется. Нужно откладывать в сторону судьбу всего народа ради своих соратников по партии. Но я мог с удовлетворением констатировать, что среди всех людей, которое беспокоили нас такими заявлениями, не было ни одного легионера. Это были люди, для которых попрошайничество стало второй профессией, или противники, которых подослали, чтобы парализовать нашу деятельность. С другой стороны, эта система приводила нас в самые неловкие ситуации. Мы были вынуждены упрашивать людей, с которыми мы сами непреклонно боролись. Поэтому я отказался лично обрабатывать такие заявления.
За все время моей деятельности в парламенте я никогда ни о чем не просил ни одного министра.
Наряду с этим была еще другая категория просителей: они приходили, чтобы выпрашивать деньги. Сотни ежедневно наваливались на нас с такими просьбами. Но и среди них не было ни одного легионера. Некоторые из них были действительно больны или страдали от бедности. Однако большинство занимались этим попрошайничеством как постоянным бизнесом.
Наконец, наша группа была лишь организацией в состоянии строительства. Мы еще были в подходе и вели постоянную борьбу. Это беспрерывно требовало в особенности от меня следить за враждебными группами и их деятельностью. Наряду с этим нужно было постоянно разведывать новые, лучшие позиции. Одним словом: Я должен был днем и ночью не упускать из виду поле сражения всей страны.
Но важнее всего этого было то, что я бдительно следил за воспитанием легионеров. Я должен был следить, чтобы наше движение постепенно не превратилось в обычную политическую партию, где один заражает моральной инфекцией и губит другого. Так как из этого водоворота мы больше не смогли бы вырваться. От этого легион бы погиб. Но парламент забирал у меня много времени, которое мне было очень нужно, чтобы энергично руководить моим движением и развивать его.
ПОД УРАГАННЫМ ОГНЕМ КЛЕВЕТЫ
«Анархическое и террористическое движение»
Движение легионеров росло день ото дня. Особенно в рядах школьников, студентов и среди крестьян всех частей Румынии. В городах оно развивалось медленнее и с трудом. Здесь румыны – либо чиновники и поэтому не могут открыто демонстрировать свои взгляды, либо они экономически полностью зависят от евреев.
Та же слепая ярость преследований, которую мы могли ощущать на себе с 1922 года, с начала нашей борьбы, продолжалась вплоть до этого дня. Да, она даже возрастает все больше и с бешенством набрасывается на нас и наши семьи. Никогда молодой человек, который только что закончил учебу, не получит государственную должность, если не продаст свою совесть и свою веру. Бесчисленные молодые люди готовы продаться за деньги, обещания почестей и доходных мест на государственной службе. Государство превратилось в школу предательства. Людей, у которых еще есть характер, подавляют, но зато за измену щедро вознаграждают.
Если ты, будучи румынским купцом, окруженным еврейскими спекулянтами, поверил в легион и его миссию, ты можешь быть уверен, что все, начиная с уличного полицейского и вплоть до мэра и префекта, будут относиться к тебе враждебно. Тебя станут преследовать день и ночь. Тебе придется платить гораздо более высокие налоги, чем еврею. Один денежный штраф за другим навалятся на твой дом. Удар последует за ударом. Они будут травить тебя, пока не погубят.
Но если ты всего лишь простой крестьянин, тебя будут связанным таскать от одного полицейского к другому на много километров. Каждый день, в каждом участке тебя будут бить жандармы. Четыре, пять дней тебе не дадут ни куска хлеба.
А если ты рабочий, то тебя вышвырнут с любой фабрики, с любого предприятия.
Так как в этой стране человека, который несет нашу веру в сердце, будут губить и морить голодом вместе со всей его семьей. Все клеймят нас как врагов народа и изменников родины. Но мы полностью подчинялись законам и порядкам. Нас не в чем обвинить. Но как раз это-то их и не устраивало.