Когда, наконец, через четырнадцать лет непреклонной борьбы Германия с ее цивилизацией и ее высокой культурой энергично выступает против евреев и под руководством Адольфа Гитлера побеждает тысячеголовую ядовитую гидру, то и лозунг о варварстве антисемитизма разваливается на части.
Но сразу появляется новая ложь: «Вы служите Германии! Вам платят немцы, чтобы вы занимались антисемитизмом. Откуда у вас в противном случае взялись бы ваши денежные средства?» И бездарные, бесхарактерные и бесчестные румынские политики бессмысленно повторяют это, естественно, за еврейской прессой: «Откуда у вас деньги? Вы служите Германской империи!»
В 1919, 1920 и 1921 годах вся еврейская пресса нападала на румынское государство, всюду разжигала беспорядки и призывала к террору против правительства, конституции, церкви, общественного порядка и против всякого рода национальной позиции и патриотизма.
И теперь? О, чудо, чудо! Теперь та же пресса, которой до сегодняшнего дня руководят все те же самые евреи, внезапно превращается в защитницу всего государственного порядка и законов! Она – открытая противница всякого насилия. Однако, мы теперь – «враги страны», «ультраправые», мы «служим врагам Румынии и получаем от них деньги», и т.д. В один прекрасный день мы услышим и это: «Вас всех подкупили евреи!»
Когда же, наконец, наступит день, когда даже самый последний румын разгадает лживые и коварные аргументы евреев и отвергнет их как что-то поистине дьявольское? Когда придет миг, когда каждый узнает грязную душу этого народа?
По нашему лицу, по нашей румынской душе наносят удар за ударом, нам достается унижение за унижением, вплоть до чудовищного утверждения: «Евреи – это защитники Румынии!» Они защищены от всех неприятностей и живут в мире и изобилии. Мы напротив, как говорят, – враги румынского народа. Жизнь и свобода находятся под угрозой. Нас преследуют все румынские власти, как бешеных собак!
Я все это видел собственными глазами, и я сам страдал все эти часы, отравленный до самой глубины моей души. Мы отправляемся на борьбу за нашу страну, с чистым сердцем и душой, подобной прозрачной слезе, и в течение долгих лет боремся в скрытой от других и горькой нужде и мучительном голоде. Они разрывали нас на части и угнетали нас. И теперь мы должны видеть, как на нас ставят клеймо врагов страны, как наши соотечественники преследуют нас и кричат нам: «Вы боретесь только потому, что вам платят иностранцы!» При этом нам приходится видеть, как рядом с нами евреи владеют нашей страной! И их еще поднимают до уровня защитников и покровителей румынского народного духа и румынского государства, враг которого ты – ты, румынская молодежь!
Это чудовищно!
Ночи напролет мы мучились этими мыслями, и были часы, в которые нас переполняло отвращение, и лицо заливала краска стыда. Боль почти одолевала нас. Мы думали, не было ли бы лучше, если бы мы оставили эту страну, чтобы навсегда уехать в широкий мир. Или мы размышляли, не лучше ли было бы устроить страшное возмездие за всех эти постыдные поступки, возмездие, в котором нашли бы свою смерть все: и мы, и эти предатели нашего народа! Но с нами и с ними мы навсегда утащим в пропасть проклятые драконьи головы еврейской гидры!
Совещание руководителей студенческого движения
В Бухаресте в тесном кругу было решено созвать всех руководителей и представителей студенчества после богатого событиями года борьбы. Это заседание должно было проходить с 22 по 25 августа 1923 года в Клуже. Моца, председатель студенческого союза «Петру Майор» из Клужа, известил нас, что власти уведомили его, что они запретят это заседание. Тогда мы из Ясс ответили как жителям Клужа, так и всем другим университетским профессорам, что мы все равно хотим провести это заседание, а именно в Яссах. Мы готовы взять на себя всю ответственность, даже если правительство будет угрожать запретом. Наше предложение было принято.
Утром 22 августа мы принимали делегации на вокзале: из Клужа под руководством Иона Моцы, из Черновцов под руководством Тудосе Попеску и Карстяну и из Бухареста с Наполеоном Крецу, Симионеску и Рапяну во главе. В 10 часов мы все пошли в собор на тихую панихиду по погибшим на войне студентам, среди которых был и капитан Штефан Петрович, прежний председатель ясского студенчества.
Мы к нашему большому негодованию обнаружили, что двери собора заперты цепями и охраняются жандармами. Там мы все преклонили колени, обнажили головы и помянули мертвых, посреди улицы, из-за закрытой церкви, доступ в которую верующим не запрещали даже язычники. Случайно мимо проходил священник Штиубеи. Он увидел нас, подошел к нам и прочел нам молитву. С обнаженными головами мы затем молча пошли к университету. Евреи из окон и дверей их лавок бросали вслед нам взгляды, похожие на отравленные стрелы.