Рожденный в видимости человечьей,Пройдя геенну по пламенам,Антихрист будет душою вечной Подобен нам.Как мы — разумный, но совершенный,Ось бытия и небытия,Согласователь всех воль вселенной В едином «я».Цикл возрастающих инкарнацийОн довершает в земном краю;Ему — блеск наших иллюминаций, Молитвы лью.Он всем нам выход, путь долгожданныйОткроет кверху — в трехмерный слой.Встречай предтечу его осанной, Величь хвалой!
В капище игв начинается великое радение.
Ночь.
В предместьях — пожары. Цитадель в их отсветах кажется колеблющейся. В улицах — волнующееся народное море. За городом — неумолчный гул бурлящей страны. Площадь вокруг Цитадели пуста. Три магистральных трассы, сходящиеся к ней, черны от народных толп.
В устье одной из трасс — Господин в сюртуке. За ним — группа мужчин в котелках и в крахмальном белье, но в валенках. Дальше виднеются шляпы мужские и даже дамские, со страусовыми перьями.
Господин в сюртуке, грозя Цитадели кулаком
Предатели… Как близок был Босфор — Наш семафор!Он вопиял пред Богом и людьми: О, Русь, возьми!И что ж теперь? Наг даже отчий дом… Перед судомЭпох грядущих — этих парвеню Я обвиню!
Говор позади
— Энергичней, смелей! За страну Едините же нас! — Ну же, ну!— Дар, профессор, вам дан: жечь сердца. Пепелите же их! до конца!
В устье другой трассы — Человек с горящим взором, во френче. За ним — вооруженный отряд, дальше — толпа.
Человек во френче, размахивая шпагой
Где ж обещанье — мужикам — землю?Поганят все: святой ли храм, дом ли.Бесчестят всех: мужик, купец, поп ли, —Дворец, прекраснейший дворец — в пепле!
Крики позади
— А сулил разломать крепость! — Глыбы рабства раскидать в пропасть! — Не простим мы себе глупость… — Не хотим из Руси выпасть!
В устье третьей трассы — Человек, обвешанный гранатами, зацепился за фонарь. Позади — галдеж, ругань, дробь чечетки, взрывы хохота.
Человек на фонаре, грозя Цитадели наганом
Всяких диктаторов хрястни, народ, оземь!Воля в сердцах колосится, как, брат, озимь!Вправе любой на шелка из дворцов, жемчуг,Каждому — все: кюрасо{16}! огурцов! Женщин! Кто-то позади, подхватывая
Бей фонтаном, кюрасо!Ум, ходи, как колесо!Хоросо, брат, хоросо, Весело!Город, гудом загуди!Город, сбродом загалди!Сброд, плакатом разряди Весь его!
Внезапно лямка, похожая на лассо, взвивается из Цитадели и, ухватив группу в устье первой трассы, мигом втаскивает ее вовнутрь. Короткий взвизг, общее остолбенение.
Гомон
— Как?.. — Что?.. — Кто?.. — Вы видели?..— Уж не грезится ль в тифу… в бреде ли?..— Вон, несчастных в подвал сгрудили…— А за что? Разве мы шкодили?
С молниеносной быстротой лямка выхватывает группу из второй трассы. Доносится нечеловеческий вопль, над Цитаделью поднимается страшный дымок.
Толпа приходит в бешенство:
— Как! На русского ж брата вы!— Малюты Скуратовы!— Аракчеев — ребенок!..— Случайных бабенок,Врачей заслуженных…— Солдат обожженных,Едва из окопов…— Келадзе, Акопов…— Двух стареньких прачек…— Известный поручик…
Лямка выхватывает пачку людей из третьей трассы.
Рев
— Гад… — Рвут… — В гроб… — В мать…— Спрут… — Скот… — Срыть… — Смять…— В глаз… — В пах… — Рвань… — Псы…— А… — О… — У… — Ы…
Голос Багрового Человекоорудия, теперь — Вождя — из центра Цитадели
Правильно, друзья,Всех пересидим,Хоть наш рацион Тощ.Хитростью — житьяГадам не дадим!Это-то и есть Мощь.
Командиры, появляясь в устьях всех трех трасс — Бледный, Бурый и Черный.
Первый
За «Неделимую», Жарко-любимуюОтчую вотчину — воины, в бой!
Второй
За всенародный Праздник свободный —Доктор, учитель, рабочий — в бой!