— Река — это не наш участок, — почесали в затылках милиционеры.
— Пропадают дети, преступность растёт, — задумчиво и твёрдо произнёс Максим Полковников. — Надо принимать меры! Возьмите его под стражу и отведите в отделение. Пусть одумается, пока не поздно. И родителей вызовем.
Милиционеры взяли за руки перепуганного до смерти Ромку Бубликова и повели в отделение.
Ёлкин торжествовал: «Ну что, Бублик, попался! Так тебе и надо, не будешь обзывать меня! Посиди, посиди в милиции, там тебе покажут!..»
Но тут он представил: вот маме Бубликова, у которой больное сердце, говорят, что сын её, Ромочка, арестован по подозрению в убийстве Ёлкина. Она, конечно, не верит в это, ей делается очень плохо, и по дороге в больницу она умирает от разрыва своего сердца. Отец, Бубликов-старший, видя такую человеческую несправедливость, нападает после работы на старшего лейтенанта милиции Максима Полковникова и кулаками подвергает его жизнь смертельной опасности. За это его хватают и после суда отправляют в тюрьму. А Бубликова-младшего, как несовершеннолетнего, отпускают и отдают его в детский дом. Там ему становится совершенно невыносимо, с ним никто не дружит; целые ночи он плачет под казённым светло-коричневым одеялом… Он сбегает из детского дома, скитается по вокзалам, живёт в заброшенной шахте, а зимой — в заводской котельной у доброго старика котельщика Кирюхина. Но летом Бубликов-младший прощается со стариком Кирюхиным и уходит искать отца. Он пробирается поближе к тюрьме. Ночует в лесу, разводит костёр, чтобы поджарить несколько розовых сыроежек, которые нашёл в старом ельнике. Потом ложится спать, глядя на мигающие угольки — они напоминают ему красные огоньки их машины, их любимой с папой «пятёрочки»… Ромка засыпает. Но тут врывается ветер, раздувает непотухшие угольки, и высохший без дождей лес загорается, словно спичка. В огне сгорают деревья, птицы и звери — и бедный Ромка. Пожар бушует по всей округе. Огненный смерч налетает на склады ракетных снарядов. Склады взрываются, один снаряд попадает в пролетающий самолёт с не нашим президентом на борту и разносит его в кусочки. И страна этого президента, которая считает себя самой могущественной на планете, немедленно посылает на нас свои ядерные ракеты. И начинается последняя мировая война, и уже ничего нельзя будет исправить!!! И всё это из-за него одного — из-за Тимофея Ёлкина!..
Поражённый таким ходом событий, Ёлкин отнял пуговицу от глаза. И сделался обыкновенным мальчишкой. Он встал на пути милиционеров, ведущих за руки Ромку Бубликова:
— Отпустите его! Он ни в чём не виноват. Я — Тимофей Ёлкин!
— Действительно, это тот самый мальчик! — подтвердил Тапочкин.
— Очень приятно, сэр. Где это вас носило весь день? — отреагировал на появление Ёлкина старший лейтенант Максим Полковников. — Надо бы и этого допросить в отделении. Что-то здесь не так… Хотя следствие можно считать законченным.
— Вы что, собираетесь арестовать меня? — усмехнулся Ёлкин.
— А почему бы и не арестовать такого замечательного парня! — в один голос воскликнули милиционеры.
— Ну, попробуйте, арестуйте… — сказал Ёлкин, подбрасывая пуговицу в руке. — Да если хотите знать, я вас всех тут могу раскидать щелчком, как кузнечиков! А ещё могу… — не успел он договорить, как пуговица выпрыгнула из его руки и пропала где-то в траве.
Милиционеры дружно рассмеялись над ним… и отпустили всех по домам. Ёлкин и Бубликов были свободны.
Но где же пуговица? Приятели так и не смогли найти её ни в этот день, ни в другой, ни в следующий….
А волшебная железная пуговица всё так же лежит в траве у самой тропинки, и никто почему-то не замечает её.
Она и до сих пор там.
— Представляю, как Ёлкин расстроился, — сказал Никита.
— Сам виноват, — пожала плечами Настя.
— Конечно, не надо было её подбрасывать в руке, — согласился Никита.
Оля удивлённо взглянула на младшего брата:
— Ты что, разве не понял, почему Тимофей потерял эту пуговицу и не нашёл её?
Никита нахмурился, пытаясь додуматься до правильного ответа. А Настя понимающе переглядывалась со старшей сестрой на такую его вопиющую несообразительность…
— Да понял я! — тряхнул головой Никита. — Зазнался он.
— Хвастун, возомнил из себя крутого, как будто он всё может, — хмыкнула Настя.
— Вот у таких и отбирается дар, — сказала Оля.