- И тут никаких тел, ни живых, ни мертвых, сэр, - сказал Эппералиант.
Новые члены экипажа стали перешептываться.
- Отставить болтовню, - приказал Банник.
Люди были напуганы.
Сорок минут спустя «Честь Кортейна» была надежно укрыта за башней форта. Строение прикрывало танк с левого борта, при этом, не закрывая ему сектора обстрела. Для прикрытия с кормы приходилось полагаться на солдат в башне, но с этим Банник мог смириться. Он еще раз проверил занятую танком позицию, убедившись, что участок местности перед крепостью максимально в зоне поражения.
- Пока все. Выключить двигатель и ждать дальнейших приказов.
Банник, потянувшись в кресле, с трудом удержался от зевка.
«Честь Кортейна» затихла, все системы танка были отключены. Шум реактора прекратился, и в танке тикало и поскрипывало. В отсеках стояла напряженная тишина, пока ее не нарушил Мегген:
- Что это вообще за рудные миры?
- Нужно же откуда-то брать все эти материалы, - сказал Эппералиант.
- Забытая Императором дерьмовая дыра посреди пустоты. Шахтерский городок? Никакого воображения.
- Что ты знаешь о воображении, литейщик? – спросил Эппералиант.
- В цеху можно найти массу примеров творческого подхода к работе, если, конечно, знаешь, где искать, богатенький мальчик, - ответил Мегген.
Новые члены экипажа на командной палубе неуверенно посмотрели на Банника, не зная, как понимать этот разговор.
- Господа… - предупреждающе сказал Банник, хоть и не всерьез. Мегген правильно сделав, начав разговор. Страх начал отступать.
Банник встал со своего места и обошел командную и нижнюю палубы, инспектируя посты новых членов экипажа. Формально он устроил обход якобы для того, чтобы поправить настройки их оборудования, на самом же деле проверял, как держатся новички. Атраксианцы, казалось, были в порядке, хотя Колиос был, как всегда, необщителен, а Леонат выглядел потрясенным под напускной воинской флегматичностью. Хувар Ганлик был явно напряжен, но не утратил своего любопытства, как и Джемерон Каллиген. Обменявшись парой слов с Джемероном, Банник отправился проверить Шоума, спустившись в отделение управления в носовой части корпуса. Савларец едва вышел из своего нитрохимического забытья. Он посмотрел в глаза Баннику, ожидая, что тот скажет. Шоум был безучастно спокоен. Попытка Банника завязать разговор заглохла. Они смотрели друг на друга в напряженной тишине, когда в тесном коридоре нижней палубы внезапно раздались крики.
- Зубы Императора, - выругался Банник и направился к снарядному погребу.
- Нет, нет, нет! Это сюда, а это туда! – кричал Васкиген на малорослого дикаря Голлфа. Босовар сидел на полу снарядного погреба, умоляюще подняв руки и что-то бормоча на своем неразборчивом диалекте. Васкиген вздернул дикаря на ноги за воротник формы, которая была Голлфу слишком велика. – Когда ты уже усвоишь это, тупой мелкий басдак?!
- Простите, я виноват, простите! – кричал Голлф.
- Васкиген!
Первый заряжающий, услышав голос Банника, отсалютовал, бросив Голлфа на пол. Потолок погреба был низким, и Васкигену приходилось стоять, согнув шею. Он яростно уставился на босовара, забившегося в угол.
Банник протолкнулся мимо здоровяка заряжающего и схватил дикаря – слишком резко, вымещая на несчастном босоваре свою злость. Голлф был плохо приспособлен к службе танкиста не только из-за прежней жизни. Заряжающие должны быть сильными и выносливыми. Голлф же был низкорослым, чуть выше полутора метров. К тому же у него был странный цвет лица – ярко-розовый; из-за этого он был еще больше похож на ребенка. Банник вполне понимал злость Васкигена, но командир должен быть выше этого. Немного ослабив захват, он вытащил Голлфа из проема между снарядными стеллажами.
Взяв дикаря за подбородок, он повернул его лицо туда-сюда. На щеке Голлфа виднелись синяки, с разбитых губ капала кровь. Взгляд Банника посуровел.
- Подними рубашку, - приказал он, его голос дрожал от злости.
Голлф снова съежился, умоляюще подняв руки.
- Сэр, спасибо, добрый сэр. Добрый, добрый сэр.
- Рубашку! – повторил Банник, указав на свою майку. Босовар, открыв рот, непонимающе посмотрел на него. Банник сам задрал его рубашку. Тело дикаря было усеяно старыми пожелтевшими синяками.
Банник обернулся к первому заряжающему.
- Васкиген!
- Сэр?
- Я не желаю, чтобы подобное повторялось, слышишь? Чтобы больше этого не было!
Лицо Васкигена напряглось.
- Сэр, - сказал он наконец. – Разрешите объяснить.
- Разрешаю.
Васкиген повернул голову, упиравшуюся в потолок, чтобы смотреть прямо на Банника.
- От этого существа никакой пользы в экипаже. Он не знает, с какого конца браться за лазган – что он может сделать в танке? Он не может таскать снаряды, не понимает машины, не знает ритуалов, не способен даже нормально говорить на басдаковом готике. Я здесь работаю за двоих, сэр, и могу с этим справиться. Я и раньше неплохо справлялся с обязанностями заряжающего, но не тогда, когда приходится еще и работать нянькой при этом… дикаре.