«У нас нет там юрисдикции, инспектор».
«Я уверен, что французская полиция будет сотрудничать с нами. В конце концов, жертва убийства была парижанкой. Они в этом заинтересованы».
«Но они будут настаивать на том, чтобы быть главными», — раздраженно сказал Таллис. «Не успеем мы оглянуться, как их офицеры уже будут ползать здесь».
«Я с этим не согласен, сэр».
«Я уже имел с ними дело».
«Я тоже», — сказал Колбек, — «и я обнаружил, что сотрудники полиции Сюрте очень помогли мне. Мы родственные души».
«Если бы это было так! Вы, кажется, забыли, что человек, ответственный за создание Surêté, был известным злодеем, отсидевшим срок в тюрьме».
«Видок осознал всю глупость своих действий, суперинтендант. К его чести, он решил работать по правую сторону закона. И он добился замечательных результатов».
«Да», — сказал Таллис, зажигая сигару и затягиваясь ею до тех пор, пока кончик не засветился. «Но как Видок добился таких замечательных результатов? Было подозрение, что многие из раскрытых им преступлений на самом деле были совершены его приспешниками. Я бы не позволил никому из моих подчиненных прибегнуть к такому мошенничеству. Видок был прирожденным преступником. Посмотрите, что с ним случилось».
«Он стал частным детективом двадцать лет назад, сэр».
'А потом?'
«В конце концов полиция закрыла его агентство, поскольку он использовал сомнительные методы».
«Я закончил свое дело, как говорите вы, адвокаты».
«Но это не обесценивает всю хорошую работу, которую он сделал ранее»,
подтвердил Колбек. «Кроме того, Surêté теперь намного улучшила свою работу. В ней нет таких людей, как Эжен Видок. Как это может быть? Он был неподражаем».
«Он был французом», — мрачно сказал Таллис. «Для меня этого достаточно».
Он затянулся сигарой, затем выдохнул облако густого дыма. Это была еще одна проблема, с которой Колбеку пришлось бороться, стоя перед столом суперинтенданта. Ему не просто мешали предубеждения другого мужчины против французов, он был вынужден скрывать как источник, так и объем полученной им информации. Используя Мадлен Эндрюс в качестве своего несанкционированного помощника, Колбек рисковал быть уволенным, но он чувствовал, что это того стоило. То, что она узнала от Ханны Марклью, было необычайным. Как только пожилая женщина начала рассказывать о своих отношениях с Гастоном Шабалем, она не остановилась. Когда она доложила ему, Мадлен смогла рассказать Колбеку многое о характере и карьере француза.
«В первую очередь, сэр», — сказал Колбек, — «нам вообще не придется иметь дело с французской полицией. Это будет предварительное расследование».
«С какой целью?»
«Установление наличия явных мотивов, по которым кто-либо мог посягнуть на жизнь жертвы».
«Как вы могли надеяться сделать это в стране, полной иностранцев?»
«Я неплохо владею языком, суперинтендант, так что я не окажусь в невыгодном положении. В любом случае, большинство людей, с которыми я собираюсь поговорить, — англичане».
«Правда?» — удивленно спросил Таллис.
«Вы, очевидно, не знакомы с французскими железными дорогами».
«Я считаю это добродетелью, инспектор».
«Их система гораздо менее развита, чем наша», — сказал Колбек, — «поэтому вполне естественно, что они обратились к нам за экспертизой. Многие из локомотивов, которые они там используют, были спроектированы Томасом Крэмптоном, и три четверти всех построенных французских железных дорог — это работа
Томас Брасси и его партнеры.
«Какое отношение это имеет к рассматриваемому делу?»
«Гастон Шабаль работал на мистера Брасси».
«Тогда вам не придется ехать во Францию», — сказал Таллис, стряхивая сигарный пепел в металлический поднос. «Если этот подрядчик англичанин, вы можете зайти к нему в офис».
«В данный момент его нет в этой стране».
'Откуда вы знаете?'
"Потому что он всегда лично контролирует крупные проекты. Эта линия будет проходить более чем на сотню миль, сэр, так что ее строительство займет много времени".
Пока строительство не завершено, г-н Брасси переехал во Францию».
«А как же его семья?»
«Они уехали с ним, сэр. Его жена Мария, как я полагаю, сносно говорит по-французски и выступает в качестве его переводчика. Это язык, который ее муж не может заставить себя выучить».
«Тогда он мне по сердцу. Ужасный жаргон!»
«Возможно, теперь вы понимаете, почему мне нужно туда ехать», — сказал Колбек.
«Господин Брасси наверняка задастся вопросом, что случилось с одним из его старших инженеров, а семье Шабаля необходимо сообщить о его смерти, чтобы они могли забрать тело».