«Почему он не выбрал это, инспектор?» — спросил он. «Почему убийца не сбросил свою жертву с виадука вместо того, чтобы проделать весь этот путь до Англии, чтобы сделать это?»
«Вы предполагаете, что убийца был французом».
«Разве не для этого мы здесь?»
«Нет, Виктор», — сказал Колбек. «Мы ищем мотив. Я почти уверен, что человек, убивший Гастона Шабаля, был англичанином, и что только виадук Санки подойдет».
«В таком случае, муж этой женщины, должно быть, замешан».
«Я так не думаю».
«Его жена изменила ему — вот мотив».
«На первый взгляд, возможно, — сказал Колбек, — но есть две очень веские причины, по которым мы можем исключить Александра Марклью из наших расследований. Начнем с того, что он совершенно не знал о дружбе, которая существовала между его женой и месье Шабалем».
«Это было больше, чем дружба, сэр. Давайте не будем ходить вокруг да около. Это была измена, чистая и простая, за исключением того, что она была далека от чистоты. Я этого не одобряю», — заявил Лиминг, думая о своей жене. «Брачные обеты должны быть соблюдены».
«Мы здесь не для того, чтобы судить миссис Марклью. Дело в том, что если бы не информация, которую она добровольно предоставила, мы бы до сих пор чесали затылки в Скотленд-Ярде. Но есть еще более веская причина, по которой мужа следует сбросить со счетов», — продолжил он. «Мистер Марклью — директор Лондонской и Северо-Западной железной дороги. Он никогда не сделает ничего, что могло бы создать ей плохую рекламу. Убийство — худшая реклама, Виктор».
Колбек дал ему сокращенную версию того, что он узнал от Ханны Марклью, не упомянув о том, что именно Мадлен Эндрюс получила большинство важных фактов. В то время как он
не разделял пренебрежительного отношения суперинтенданта к женщинам, Лиминг, несомненно, усомнился бы в использовании женщины в расследовании убийства. Вот почему Колбек рассказал ему только то, что сержанту было необходимо знать. Виктор Лиминг был способным детективом, но он был связан необходимостью корректировать полицейские процедуры. Когда это служило его цели, инспектор был готов игнорировать это.
«Ты голоден, Виктор?» — спросил он.
«Нет, сэр», — ответил Лиминг, ощупывая свой живот. «Переправа через Ла-Манш полностью отбила у меня аппетит. К тому же, не думаю, что я бы полюбил французскую еду».
'Почему нет?'
«Они едят лошадей, лягушек и улиток».
«Не на одной тарелке», — сказал Колбек с изумлением. «Подожди, пока не попробуешь их вина. Если мы останемся здесь достаточно долго, ты по-настоящему почувствуешь его вкус. Ты даже можешь выучить немного языка».
«Я хочу услышать только одно, сэр».
'Что это такое?'
«По-французски «Мы едем домой». Очень скоро, пожалуйста».
Сняв пальто и шляпу, Томас Брасси сидел за своим столом, изучая карты геодезистов, планируя следующий этап железной дороги Мант-Кан. Каждый проект создавал свои собственные индивидуальные проблемы, и этот не был исключением. Было несколько потенциальных опасностей, которые нужно было преодолеть. Он боролся с одной из них, когда раздался сильный стук в дверь. В ответ на зов Брасси она открылась, чтобы впустить инспектора Роберта Колбека и сержанта Виктора Лиминга. Когда все были представлены, Брасси был поражен, услышав, что они проделали весь этот путь из Англии, чтобы увидеть его.
«Совершил ли я какое-то преступление?» — спросил он.
«Вовсе нет, сэр», — сказал Колбек. «Мы здесь по другому делу. Насколько я знаю, у вас работает инженер по имени Гастон Шабаль?»
«Я нанял его, инспектор, но этот парень, похоже, растворился в воздухе. Он чрезвычайно компетентный человек. Однако, если он заставит меня ждать еще немного, он обнаружит, что у него больше нет здесь работы. Незаменимых нет».
«Боюсь, господин Шабаль сюда не вернется. Он мертв».
Брасси был потрясен. «Мертв — бедный Гастон!»
Когда ему сообщили об убийстве, он был ошеломлен и чувствовал себя виноватым за то, что таил в себе столько недобрых мыслей об отсутствии инженера. Неудивительно, что Шабаль не смог вернуться.
«Вы знали, что он уехал в Англию?» — спросил Колбек.
«Нет, инспектор. Он сказал мне, что собирается на несколько дней приехать в Париж, чтобы повидаться с родителями. Я понятия не имел, что он пересек Ла-Манш. Что могло привести его туда?»
«Мы считаем, что он пошел к другу, мистеру Брасси, но это не наша главная забота. Мы ищем причину, по которой его выделили таким образом. Эту причину можно найти только во Франции».