«О?» — сказал Колбек. «Кто это был?»
«Александр Марклев. Он разбирается в железных дорогах».
«И он действительно был здесь?»
«На самых ранних стадиях», — ответил другой. «Я позволил Гастону Шабалю поговорить с ним о потенциале этой железной дороги. У него был такой убедительный язык. Он сумел убедить мистера Марклью инвестировать. Он также показал ему и его жене Париж — я думаю, это помогло».
«Я уверен, что так и было».
Колбек ничего не сказал о связи с Ханной Марклью, но теперь она приобрела несколько иной аспект. Он подозревал, что одной из причин, по которой Шабаль ухаживал за этой дамой, было желание убедить ее уговорить мужа купить акции железной дороги. Интимность спальни не была лишена коммерческого значения.
«Очевидно, — сказал Колбек, — вам удалось собрать финансирование».
«Да, инспектор, но правительство остается нашим плательщиком. Они встроили в контракт целый ряд штрафных санкций. Вот почему эти задержки так раздражают», — сказал Брасси, поджав губы. «Они замедляют нас и обходятся нам в кучу денег». Он увидел кого-то в окно.
«А, вот и Обри». Он подошел к двери, чтобы открыть ее. «Входите», — сказал он. «Это инспектор Колбек».
«Как поживаете, сэр?» — спросил Филтон.
«Рад познакомиться», — сказал Колбек, пожимая ему руку. «Я полагаю, что вы ранее говорили с сержантом Лимингом».
«Да. Я только что от него».
'Ой?'
«Теперь, когда он работает под прикрытием, я, конечно, не раскрывал тот факт, что знаю его. Но, когда я проходил мимо, он сунул мне это в руку». Он передал записку Брасси. «Это для вас, сэр».
«Спасибо, Обри». Брасси развернул записку и прочитал ее. Затем он протянул ее Колбеку. «Я думаю, вам стоит это увидеть, инспектор».
'Почему?'
«Впереди еще больше неприятностей».
«Правда?» — Колбек взял у него записку.
«Нам предстоит борьба».
«Между кем?» — спросил Филтон, обеспокоенный такой перспективой.
«Французы и ирландцы».
'Когда?'
«Сегодня вечером, согласно этому», — сказал Колбек, прочитав сообщение.
«Некоторые ирландские горячие головы решили, что во всех нападениях на нас виноваты французы», — сказал Брасси. «Они выступают в роли судьи и присяжных. Они хотят скоропалительного правосудия».
«Я полагаю, некоторые из них просто хотят драки».
«Да, инспектор. Они наслаждаются дракой как таковой».
«Подумайте, какой хаос они могут устроить», — сказал Филтон, заламывая руки.
«Завтра с обеих сторон будут десятки тех, кто не сможет работать. И это не закончится. Если между ирландцами и французами возникнет вражда, вскоре произойдет еще одно столкновение». Он в отчаянии развел руками. «Что же, черт возьми, мы будем делать?»
«Он друг, я вам говорю», — сказал Лиам Килфойл. «Я могу за него поручиться».
«Мне все равно», — отрезал Пирс Шеннон. «Он не придет».
«Но он выглядит как настоящий боец».
«Он не ирландец».
«Виктор поддерживает наше дело».
«Всего через один день? Нет, Лиам. Я ему не доверяю».
«Ну, я знаю. Я работал с ним бок о бок. Французы не сдадутся, Пирс. Они будут сопротивляться. Нам нужны все люди, которых мы сможем получить.
Виктор Лиминг на нашей стороне».
«Мы справимся и без этого английского ублюдка».
Был поздний вечер, и, как и все остальные, кто там собрался, Шеннон и Килфойл выпивали. Они также вооружились.
Шеннон несла шиллелаг, который в прошлом проливал кровь из многих черепов, в то время как Килфойл предпочитал рукоятку кирки. Остальные мужчины выбрали ассортимент оружия, включая кувалды, лопаты и куски толстой просмоленной веревки. Бренди разжег страсти до предела.
Присоединившись к остальным, Виктор Лиминг обнаружил их в неспокойном настроении.
«Добрый вечер, Лиам», — сказал он, высматривая Килфойла в свете фонарей. «Когда мы отправляемся?»
«Ты никуда не пойдешь», — парировала Шеннон.
'Почему нет?'
«Потому что ты можешь катиться отсюда».
Лиминг повернулся к Килфойлу. «Что случилось?»
«Пирс тобой недоволен», — сказал другой, смущенно переминаясь с ноги на ногу. «Мне жаль, Виктор. Ты не можешь пойти».
«Почему бы и нет? Что со мной не так?»
«Ты — тупой англичанин, вот почему», — сказал Шеннон, размахивая своей дубинкой. «Это наша битва, а не твоя».
«Я работаю на этой железной дороге так же, как и вы».
«Да — на один чертов день!»
«Если бы это был всего лишь один чертов час, я бы все равно хотел поколотить французов»,
— смело сказал Лиминг. — Здесь на карту поставлены рабочие места — и мои, и ваши. Если французы пытались помешать нам работать на этой железной дороге, то они заслужили хорошую взбучку.