«Боже мой! — воскликнул он. — Вы только посмотрите на это? Это почти как если бы мы летели, инспектор».
«Томас Брасси построил виадук».
«Тогда я с радостью пожму ему руку».
«Не слишком сильно», — посоветовал Колбек. «У вас самые большие руки, которые я когда-либо видел у человека. Вы можете колоть грецкие орехи, если слегка сжать их. Будьте полегче с мистером Брасси».
«Я сделаю это». Его лицо сморщилось от сочувствия. «Но мне жаль слышать о сержанте Лиминге».
«Виктору не повезло».
«Он многому меня научил, когда мы оба носили форму».
«Теперь ты детектив, Брендан, в отделе по расследованию преступлений в штатском».
«Ну», — сказал Малрин, разразившись смехом, — «более простой одежды не бывает».
На нем были те же молескиновые брюки, холщовая рубашка и рваное пальто, которые служили ему в доках, а его подбитые гвоздями ботинки также подходили для работы на железной дороге. Бесформенная шляпа дополняла наряд, но он снял ее, когда они сели в поезд. Малрайн был покороблен тем фактом, что он был одет как типичный землекоп, путешествуя в вагоне первого класса.
«Я продолжу семейную традицию», — с гордостью сказал он.
'Вы будете?'
«Да, сэр. Мой отец был землекопом в старые времена, когда это слово имело свое истинное значение. Отец — да благословит его Бог — был штурманом, который помогал прокладывать каналы. Я родился в лагере землекопов где-то по пути».
«Я никогда этого не знал, Брендан».
«Я человек со скрытыми секретами».
«Вам непременно придется спрятать несколько штук, когда мы доберемся до Мантеса».
«Я скоро проложу себе путь».
«Так думал Виктор, но его раскрыли».
«Чтобы очаровать ирландца, нужен ирландец, и так оно и есть».
«Вот почему я выбрал тебя. Большинство из них — порядочные, честные, трудолюбивые люди, и лучшего священника, чем отец Слэттери, им не найти». Он увидел угрюмое выражение лица Малрайна. «Что не так?»
«Я не знал, что мне придется беспокоиться о священнике».
«Отец Слэттери — преданный своему делу человек».
«Да — посвятил себя тому, чтобы помешать нам, остальным, немного повеселиться. Вот почему я не мог остаться в Ирландии. Там так много священников. Достаточно было пукнуть, и они заставляли тебя читать новенну и трижды «Аве Мария». Место духовного лица, — заявил он проникновенно, — в церкви, а не на железной дороге».
«Он делает ценную работу», — сказал Колбек. «Более того, он знает всех. Вот почему тебе следует с ним встретиться, Брендан. Он может познакомить тебя с остальными. Отец Слэттери — это вход».
«А я увижу тебя на службе в воскресенье, Лиам Килфойл?»
«Да, отец».
«Вы говорили это на прошлой неделе и на позапрошлой».
«Это вылетело у меня из головы», — уклончиво ответил Килфойл.
«Святой Петр, как известно, тоже позволял некоторым вещам выпадать из его памяти»,
предостерег священник. «Что ты почувствуешь, когда достигнешь Жемчужных Врат и обнаружишь, что он забыл все твои добрые дела?»
«Я напомню ему о них».
«Лучший способ сделать это — посетить мессу».
«Я поклоняюсь по-своему, отец Слэттери».
"Это замечательно! Когда ты придешь в воскресенье, ты сможешь дать нам всем
демонстрация того, как ты это делаешь. Мы всегда можем узнать новые способы молиться, Лиам. Он улыбнулся Килфойлу. «Увидимся там».
'Я надеюсь, что это так.'
«Неужели ты снова собираешься подвести Господа?»
Килфойл с трудом сглотнул. «Я постараюсь этого не делать, отец».
«Вы говорите как истинный католик!»
Старик усмехнулся и пошел поговорить с группой мужчин неподалеку. Это был конец дневной смены, и Слэттери пытался увеличить размер прихожан в своей импровизированной церкви на открытом воздухе. Килфойл был рад видеть его уход. Своенравный христианин, он всегда чувствовал себя виноватым, когда разговаривал со священником. Воспоминания о греховных ночах между бедрами чужой жены каким-то образом вторглись в его сознание. Это было почти так, как будто отец Слэттери знал о его моментах ночного разврата с Бриджит.
«Чего хотел этот старый ублюдок? — спросил Пирс Шеннон, подходя к нему. — Он хотел, чтобы ты готовился к священству?»
«Ничего подобного».
«Будь осторожен, Лиам. Тебе придется соблюдать целибат».
«Тогда эта работа мне не подходит. У меня слишком много огня в чреслах для церкви. Отцу Слэттери придется поискать что-нибудь другое».
«Ну, лучше бы это было не в мою сторону».
«Почему бы и нет, Пирс? Ты можешь стать кардиналом».
«Если я кардинал, то ты — Ангел, истекающий кровью Гавриил».
Они обменялись смехом. Шеннон подошла ближе.
«Кстати, — небрежно сказал он, — жаль вашего друга Виктора Лиминга. Он мог бы быть нам полезен».