«Это касается и меня», — сказал Килфойл.
«Значит, ты не против нарушить закон?» — спросила Шеннон.
Малрин ухмыльнулся. «Я сломаю столько, сколько ты захочешь».
«Если нас поймают, у нас будут проблемы».
«Ну и что, Пирс? Жизнь слишком коротка, чтобы беспокоиться о таких вещах. Просто заплати мне денег и скажи, что мне делать».
«Я вам покажу».
Они шагали по полям, пока не показались огни лагеря. Фонари мерцали, и несколько костров, которые были зажжены для приготовления еды, все еще горели. Когда они приблизились к скоплению хижин и домов, Шеннон остановилась и подождала, пока последний из землекопов не исчез в своих временных жилищах.
«Сюда», — сказал он.
Он двинулся влево, а Малрайн и Килфойл шли за ним. Они дошли до железнодорожной линии и пошли вдоль пути. Когда они
Подойдя к ряду фургонов, Шеннон приказал им остановиться. Малрин понимающе усмехнулся.
«Вот и все», — сказал он. «Это еще одна ставка».
«Не в этот раз», — сказала ему Шеннон.
«Я чувствую подвох, когда вижу его. Ты собираешься бросить мне вызов, чтобы я поднял одну из этих гребаных тележек, потому что ты знаешь, что она до краев заполнена балластом. Я не настолько силен, — весело сказал он, — и я не настолько глуп».
«Мы не хотим, чтобы ты его поднимал, Брендан».
«Тогда чего же ты хочешь?»
«Увидишь».
Шеннон ушел шарить в темноте, затем вернулся с длинным, толстым деревянным шестом и куском веревки, которую он спрятал там ранее. Малрин уставился на шест.
«Что это?» — спросил он.
«Рычаг», — ответил Шеннон.
«Да, но для чего это?»
«Зарабатывание денег».
Обри Филтону пришлось сдержать слезы, когда он сопровождал их двоих к месту происшествия. Восемь вагонов были отцеплены и опрокинуты с линии, при этом высыпались их грузы. Подвижной состав был сильно поврежден, и уборка беспорядка займет драгоценное время. Томас Брасси философски пожал плечами, но Роберт Колбек обошел вагоны, чтобы осмотреть их со всех сторон. Он наклонился, чтобы вытащить длинный деревянный шест. Рядом с ним лежал кусок веревки. Он поднял их оба.
«Вот как это было сделано, я полагаю», — сказал он. «Кто-то перевернул повозку, пока кто-то другой тянул ее с другой стороны на веревке. Эти повозки и так достаточно тяжелые, когда они пустые. Нагруженные, они, должно быть, весят несколько тонн».
«На это, должно быть, потребовалось не менее дюжины человек».
Колбек подумал о Малрайне. «Не обязательно, мистер Филтон».
«Посмотрите, какой беспорядок они устроили!»
«Что меня озадачивает», — сказал Брасси, злобно глядя на сломанные фургоны,
«Вот как им удалось обойти ночных сторожей, не говоря уже о собаках».
«Это еще одна вещь, о которой я должен сообщить, сэр», — сказал Филтон.
'Что?'
«Это те сторожевые собаки. Кто-то накормил их отравленным мясом».
Брасси был ошеломлен. «Вы хотите сказать, что они мертвы?»
«Мертвы как гвоздь, сэр. Все четверо».
OceanofPDF.com
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Виктор Лиминг был безнадежным пациентом. Не в его характере было тихо сидеть дома, пока он восстанавливается после полученных побоев. Было чудесно проводить так много времени со своей женой Эстель и иметь возможность играть с детьми, но вынужденное безделье вскоре начало его раздражать. Посетители не помогли. Несколько коллег-полицейских навестили дом из искренней заботы о Лиминге, и было приятно знать, что у него так много друзей. Его раздражало то, что они неизменно говорили о делах, над которыми они работали, подчеркивая тот факт, что, пока они все еще выполняют свой долг, он лишается всех радостей работы в столичной полиции. Лиминг сгорал от зависти. Он отчаянно хотел вернуться.
Однако, хотя травмы лица начали заживать, ребра оставались болезненными, и он мог спать только в определенных позах. Возвращение на работу все еще не рассматривалось, но это не означало, что он должен был быть прикованным к дому весь день. Он беспокоился о том, как поживает инспектор Колбек во Франции. Ему было интересно узнать, есть ли какие-либо подвижки в деле по эту сторону Ла-Манша. Он жаждал испытать прилив необузданного удовольствия, который он всегда получал, переступая порог Скотленд-Ярда. Виктор Лиминг хотел снова почувствовать себя детективом.
Суперинтендант Эдвард Таллис не оказал ему теплого приема.
«Это ты, Лиминг?» — спросил он с резким неодобрением.
«Да, сэр».
«Тебе пора в постель, мужик».
«Теперь я чувствую себя намного лучше», — настаивает Лиминг.
«Ну, ты не выглядишь так. Внешность — это все в нашей профессии».
сказал Таллис, поправляя сюртук. «Это передает чувство уверенности и является признаком самоуважения. Это одна из первых вещей, которой учатся в армии».