«Тем не менее, вступление в полицию было огромным шагом. Вы отказывались от, должно быть, очень комфортной жизни ради профессии, которая по своей природе полна опасностей».
«Утешение тела не приносит успокоения разуму».
«Я не понимаю», — сказал Филтон.
«Произошло нечто, что показало мне ограничения работы в суде», — объяснил Колбек, вызывая в памяти болезненное воспоминание. «Это касалось молодой леди, которая была очень близка мне и которая, увы, умерла насильственной смертью. Я не смог ее спасти. Это несчастье научило меня тому, что профилактика всегда лучше лечения. Предотвращение совершения преступления бесконечно предпочтительнее, чем осуждение виновного после того, как ущерб уже нанесен. Адвокат может заслужить похвалу, отправив убийцу на виселицу, но он не способен воскресить жертву убийства из мертвых».
'Это правда.'
«Как детективу, — сказал Колбек, — мне повезло предотвращать убийства. Это принесло мне гораздо больше удовлетворения, чем когда-либо в суде. Это также дало мне душевное спокойствие, которого я никогда раньше не испытывал».
Филтон был озадачен. «Спокойствие от работы, которая сталкивает тебя с убийцами-головорезами?» — сказал он. «Это парадокс, конечно».
«Возможно, вы правы, мистер Филтон».
Это был первый раз, когда Колбек провел какое-то время наедине с инженером, и он узнал много нового об этом человеке. Вдали от места Филтон сумел избавиться от измученного взгляда и слабой нотки истерики в голосе. Он предстал вежливым, хорошо образованным, усердным человеком с непоколебимой верой в потенциал железных дорог изменить мир к лучшему. Двое мужчин сели в двуколку и поехали в таверну в ближайшей деревне. За едой они смогли не спеша поговорить.
«Это место тихое в середине дня», — сказал Филтон. «Я бы не хотел быть
«Здесь ночью, когда прибывают землекопы, должно быть, творится что-то вроде Бедлама».
«Кажется, они не нанесли слишком большого ущерба», — заметил Колбек, оглядываясь по сторонам. «И я осмелюсь сказать, что прибыль землевладельца резко возросла с тех пор, как появилась железная дорога. Ему будет жаль, если вы все уйдете, когда вы переедете дальше по дороге».
«Если и когда это когда-нибудь произойдет».
«Так и будет, мистер Филтон. Даю вам слово».
«Я бы предпочел немного того спокойствия духа, о котором вы говорили».
«Мистер Брасси, похоже, тоже этим страдает».
«Да», — сказал Филтон. «Я восхищаюсь им за это. Какие бы проблемы ни возникали, он никогда не впадает в ненужную тревогу. Он такой флегматичный. Хотел бы я быть таким».
Моя жена говорит, что так оно и было, пока я не начал работать во Франции».
«Я не знал, что ты женат».
«У меня в Саутгемптоне остались жена и трое детей».
хладнокровия мистера Брасси », — сказал Колбек. «Вы скучаете по своей семье. Мистер Брасси привозит свою с собой, а ваша все еще в Англии».
«Я пишу жене так часто, как могу».
«Это не одно и то же, мистер Филтон».
«Вы женаты, инспектор?»
«Еще нет, сэр».
«Я могу рекомендовать это учреждение».
«Я буду иметь это в виду».
Колбек отпил еще вина. На мгновение он подумал о Мадлен Эндрюс и вспомнил, что именно она получила важную информацию от женщины, которая называла себя Ханной Кричлоу. Он был рад, что она смогла помочь ему таким образом. Будучи инженером, Обри Филтон не мог ожидать никакой помощи от своей жены. Его работа разлучила их. Профессия Колбека на самом деле сблизила его с Мадлен. Он считал это благословением.
«Это хорошая еда, — сказал Колбек, — и вино более чем сносное».
«Работа во Франции, безусловно, имеет свои преимущества».
«По моему мнению, — сказал Филтон, — их перевешивают многочисленные недостатки. Всякий раз, когда я нахожусь в этой стране, я всегда боюсь, что почва внезапно уйдет у нас из-под ног».
«Вам нужно было пережить только одну революцию».
«За этим последовал государственный переворот в прошлом году, инспектор. После революции Луи Наполеон пришел к власти демократическим путем. Ему этого было недостаточно. Он хотел стать Хозяином Франции. Поэтому он распустил Палату и захватил полный контроль» .
«Я хорошо это помню, мистер Филтон. Удивительно не то, что он это сделал, а то, что он добился этого с таким малым сопротивлением».
«Имя Наполеона имеет здесь огромный резонанс», — с иронией заметил Филтон.
«Это символизирует дисциплину, силу и международную известность. Это говорит каждому французу».
«Понятно почему».
«Да, но это не сделало нашу работу здесь легче. Когда в Париже происходят потрясения, их последствия перекидываются на нас».