В зале заседаний Сената Хаммеру наконец удалось отключить мониторы.
– Да, я бы сказал, что большинству стран придётся работать ещё лет 5-10, – добавил Тони. – а "Хаммер Индастриз" не менее 20.
Хаммер выглядел так, словно он хлебнул прокисшего молока.
– Я бы хотел отметить, – сказал он наконец, – что этот пилот-испытатель выжил и получил лишь незначительный ушиб позвоночника. В настоящее время он занимается рафтингом со своей семьей.
Тони повернулся лицом к камере.
– Я не вижу смысла продолжать… Хорошая новость в том, – усмехнулся Тони, – что я – ваше ядерное средство устрашения. И оно работает. Угроз нет. Америка в безопасности. Хотите заполучить мою собственность? Не выйдет. Я и так оказал вам большую услугу, успешно приватизировав мир во всём мире. Чего ещё вам нужно?
Стерн кричал и стучал молотком, но Тони не обращал на него внимания. Он спрыгнул с трибуны, размахивая знаками мира и посылая воздушные поцелуи в окружившие его камеры.
Глава 4
«Дурак», – подумал Иван Ванко. Он работал и смотрел выступление Тони Старка на заседании Сената по телевизору.
Глаза Ивана слезились, а шея болела от тонкой пайки, необходимой для сборки функционирующего миниатюрного дугового реактора. До этого момента в мире существовало только два таких реактора. Теперь на его рабочем столе сиял третий: крошечный и совершенный. Его отец был бы в восторге. Иван хотел разделить этот момент с кем-нибудь ещё, поэтому он протянул руку к Ирине и подождал, пока птица заберётся на его костяшки пальцев.
– Разве это не прекрасно, Ирина?
Она прощебетала ему в ответ своё имя.
Иван Ванко собрал дуговой реактор. Он был вторым человеком в истории, кому это удалось сделать. Его всегда раздражало, что первым был Старк, который присвоил себе новаторскую работу его отца, Антона Ванко, а затем забрал себе все заслуги за его дальнейшие разработки и улучшения. Ивану приходилось утешать себя тем, что он будет наблюдать, как Тони Старк будет уничтожен.
Ирина хохотнула. Снаружи садилось солнце, и начинал падать снег. Иван начал реализовывать следующую часть своего плана.
Иван мог выбрать любое оружие из тысячи, чтобы уничтожить Старка, но в конце концов он выбрал хлыст. Его творение было длиной в пять футов, изготовленное в виде сочленённых позвонков из карбида вольфрама. Он сам обработал каждый позвонок и соединил их вместе на плетёном тросе. Рукоятка, изолированная и подключённая к источнику питания, выдвинулась ещё на шесть дюймов.
Иван обмотал медную проволоку вокруг позвонков, проплетая её вдоль кабеля и через отверстия, подобные нервным отверстиям в позвоночнике. Когда оружие будет готово и активировано, Иван получит в своё распоряжение хлыст из раскалённого добела расплавленного металла. Даже доспехи Старка долго не выдержат его натиска. Ничто не выдержит. Иван закончил подключение хлыста. Он вдел плечи в сбрую, которую соорудил из обтянутого кожей вольфрама, и поместил миниатюрный дуговой реактор в корпус, установленный над его грудиной, имитируя нагрудную пластину "Железного человека".
Ванко провёл кабель от светящегося нагрудного репульсорного излучателя вниз по руке к рукоятке хлыста, закрепив его у плеча, бицепса и лучевой кости. Перед тем как подключить источник питания, Иван надел перчатку: даже с изоляцией он не смог бы держать хлыст голой рукой. Перчатка хорошо облегала его предплечье и защищала от случайных ударов хлыста.
Когда он наконец подсоединил кабель питания к хлысту, тот с гулом заискрился с гулом, от которого у Ивана задрожали кости. Он взмахнул им на всю длину, и из наконечника выскочили кусочки плазмы, прожигая дыры там, где они приземлялись. Ирина пронзительно закричала и затрепетала крыльями, улетая на дальний конец своего насеста.
Теперь Ванко нужно было испытать его. Изображение Тони Старка на экране телевизора дало ему идеальную мишень. Иван отмахнул хлыст от своего тела, а затем повернулся, чтобы обрушить его по размашистой дуге. Зрелище и звук соединения с телевизором были подобны удару молнии с раскатом грома. У него зазвенело в ушах, а глаза заслезились от вспышки. Непроизвольная ухмылка расплылась по его лицу, когда он смахнул слёзы и посмотрел на результат своей работы.
Телевизор лежал расколотый надвое: древний экран и трубка разлетелись на множество сверкающих осколков. Иван ничего не почувствовал, никакого сопротивления или даже отдачи. Его ухмылка стала шире. Он закрутил хлыст в тугую петлю, словно лассо, наслаждаясь искрами, затем коснулся кнопки на внутренней стороне запястья, чтобы выключить его.
Один удар уже был хорош. Два было бы ещё лучше.
Поскольку Роуди служил на базе Военно-воздушных сил имени Эдвардса, а с Тони они дружили уже много лет, Пеппер решила, что было бы неплохо пригласить его присоединиться к их полёту из Вашингтона. Но на этот раз она ошиблась, и была вынуждена сидеть между своим боссом и его лучшим другом. Ни один из них не хотел разговаривать, оба чувствовали себя преданными. Оба хотели услышать извинения.
– Это просто смешно, – сказала она наконец. – Вы что, серьёзно? Не собираетесь разговаривать весь полёт?
Посмотрев на неё, Тони указал на Роуди.
– Почему он не в самолёте Хаммера?
– Меня пригласили сюда, – ответил Роуди.
– Не владелец самолёта, – огрызнулся Тони. – И вообще-то гостям не разрешается приглашать других гостей.
– Тони… – Роуди попытался наконец извиниться.
– Я не гость, – перебила его Пеппер, в её голосе появились обиженные нотки.
– Можешь передать ему, что я с ним не разговариваю? – попросил Тони.
– Тогда слушай, – сорвался Роуди. – Что с тобой не так? Ты знаешь, что показывать секретные материалы по национальному телевидению – это...?
– Не хуже, чем всадить нож в спину своего лучшего друга на слушании в Сенате? – вмешался Тони. – Как насчёт того, чтобы предупредить меня заранее?
– Я отправил тебе рапорт ещё месяц назад! Попросил тебя прочитать его! – запротестовал Роуди.
– Не просил, – удивился Тони.
– Просил, – подтвердила Пеппер.
Тони пристально посмотрел на них обоих.
– Как будто я об этом помню, – сказал он, махнув рукой. – Ты всё ещё должен передо мной извиниться.
– Я бы на это не рассчитывал, – огрызнулся Роуди.
Пеппер прервала спор, прежде чем он успел разгореться ещё сильнее.
– Тони, давай сверим твоё расписание. Можем ли мы запланировать встречу с генеральным секретарём Организации Объединённых Наций? Неловко, что мы её пропустили...
– Давай лучше поговорим о предстоящем праздновании моего дня рождения, – сказал Тони.
Пеппер сделала глубокий вдох. Она задалась вопросом, сколько времени ей понадобится, чтобы удариться о землю, если она выпрыгнет из самолёта.
– Я рекомендую что-нибудь небольшое, элегантное, – начала она.
– Нет, – возразил Тони. – У нас будет грандиозная вечеринка.
Пеппер пропустила его слова мимо ушей.
– Монако, – девушка продолжала гнуть своё, – я думаю, нам следует отменить.
Историческая автогонка Гран-при в Монако была одной из любимых традиций Тони.
– Ни в коем случае, – возразил Тони, именно так, как и ожидала Пеппер. – Моя машина ежегодно участвует там в гонке.
О чём Пеппер, разумеется, знала. Она видела финансовые отчёты по машине. "Старк Индастриз" потратила на неё кругленькую сумму.
Воцарилась тишина, когда самолёт начал снижение. Роуди хотел лучшего для Соединённых Штатов, и для него костюм "Железного человека" был кульминацией давней традиции военного превосходства США, обусловленной технологическими инновациями. А Тони считал, что Роуди просто завидует. Он хотел костюм как у него. Всё было просто и понятно.