Таких приспособленцев я ненавижу даже сильнее, чем идейных сволочей. Наверное, из-за того, что слишком долго приходилось одним из них притворяться.
— Макс! — отвлекает моё внимание тонкий голосок фейри. Мгновение спустя она зависает на уровне глаз. — Я всё сделала!
— Ты! — Капец укоризненно тычет в Эфению поскуливающим кхелотом. — Пролезла всё-таки!
Фейри даже бровью не ведёт. Отчитывается:
— Гайла сейчас находится в Небесных покоях — в другой стороне от этого места.
— Я знаю, куда идти, — кивает Рах Шан. — Она в порядке?
На личике Эфении отражается борьба. Наконец она произносит:
— Что-то вроде. Только у неё совсем крыша съехала. Чушь несёт.
— Ты о чём?
Фейри бросает на меня настороженный взгляд исподлобья:
— Она сказала, что сама должна тут разобраться. И что это только её дело. Ну бред же!
Понятия не имею, о чём думает Гайла. Но если она считает, что мы, услышав от неё подобное, спокойно вернёмся восвояси, то глубоко ошибается. Тем более, мне уже самому интересно, что за тайна сокрыта на этом острове.
И это не считая даже поручения кайзера и просьбы аж самого Эолоса Разрушителя. А значит…
— Плохое ты выбрала время, чтобы покапризничать, — бормочу еле слышно. Ух, и устрою я ей, когда встретимся! Главное, чтобы до тех пор ничего плохого не случилось.
Эфения всё это время с тревогой смотрит на меня.
— Выглядит она неплохо, — продолжает после паузы. — Так что ты не волнуйся, Макс. Ладно?
— Ладно, — отзываюсь машинально.
Да не волновался я!
Хотя новость и правда сбросила с моих плеч значительное бремя. Почему-то кажется, что чем дальше Гайла от святилища, тем лучше.
— И? — Капец в очередной раз встряхивает пленника. — Теперь идём все вместе выручать прекрасную даму?
Переглядываемся с советником. Качаю головой:
— Раз уж мы здесь, надо пользоваться. Ведь непосредственной угрозы для Гайлы нет.
— Нам нужно в святилище, чтобы докопаться до сути, — кивает Рах Шан. — Таким образом мы выручим не только даму, но всех этих бедолаг.
И указывает на разложенных вокруг служителей. У меня на языке вертится совсем другое слово, которым можно назвать этих уродов, но я лишь покрепче стискиваю зубы. Судить и рядить будем потом, когда ухватим Владычицу и её подручных за хвосты.
— А чтобы «бедолаги» не подняли шум, — потираю руки, — нужно их обездвижить. Капец, оставь пацана мне и займись уборкой.
Тролль послушно разжимает ладонь. Молодой кхелот шлёпается задом о покрытие дорожки и коротко охает.
— Поговорим? — спрашиваю проникновенно, слегка к нему наклоняясь. — Сдаётся мне, что поведать ты можешь о-о-очень много.
Юнец испуганно следит за тем, как деловитый Капец извлекает из своего инвентаря незнакомые мне приспособления, которые прилаживает к запястьям и щиколоткам бесчувственных служителей. Затем хватает старшего и оттаскивает его куда-то в глубь кустов.
Парень судорожно сглатывает, слишком отчётливо понимая, что совсем не хочет оказаться на месте своего начальника.
— Я всё-всё расскажу, — заверяет он. — И проведу, куда надо. Только не бейте, ладно?
Да, людей (и кхелотов!) подобного склада я не люблю. Вот только есть у них одна прекрасная черта — полное отсутствие принципов. Поэтому с ними, в отличие от идейных, договариваться не в пример проще.
— Рассказывай по порядку, — разрешаю. — Что случилось с этой женщиной?
Юнец бросает взгляд на бездыханное тело и уточняет:
— Вам с самого начала рассказывать?
— Конечно.
— Раз в полгода мы проводим сватовство, — тяжело вздыхает служитель. — Бог указывает на подходящую невесту. А потом она входит в храм.
— Зачем? — глаза Рах Шана светятся в темноте. Он словно ищейка, которая принюхивается к оставленному неведомой тварью следу.
Парень снова вздыхает:
— Известно, зачем. Вороньему богу нужно что-то кушать.
«Враньё! — ревёт Корви так громко, что у меня чуть не взрывается голова. — Бог такое жрать не станет!»
— Тем более, мёртвый, — киваю. — То есть, он принимает пищу раз в полгода?
Служитель торопливо мотает головой:
— Сначала так оно и было. Теперь еда нужна каждый день. Пробуждение совсем скоро…
— Работниками храма он тоже питается? — припоминаю свои недавние подозрения.
— Да, — тут же отзывается пленный. — Ещё преступниками и… экстранами. Иногда.