А ещё неизвестно, что сейчас происходит с Гайлой. Как бы не навредить.
— Мы пойдём с тобой, — решает Цеад. — Наверняка потребуется помощь.
Вездесущий Кемид маячит рядом, кивая, как китайский болванчик. Кажется, он решил запечатлеть в памяти каждую секунду текущих знаменательных событий.
Качаю головой, предупреждая любые уговоры:
— Это вряд ли. Уж с Гайлой я как-нибудь и сам справлюсь. Ты лучше займись Мареоной. Да и бабушка…
Цеад мрачнеет. Он явно старается не думать о худшем. А я могу лишь похлопать его по плечу в знак поддержки и солидарности.
— Цеад, — вдруг подаёт голос Мареона. — С матушкой что-то случилось?
Любящий внук бросает на бывшую Владычицу угрюмый взгляд.
— Расплата, — произносит с чувством. — За твои прегрешения.
Мареона недоверчиво хмурится:
— Ты сейчас шутишь, правда? Разве последние дни она не должна была находиться в Вороньих притулках?
— Разве я должен перед тобой отчитываться? — отзывается Цеад. И оборачивается к своим подчинённым. — Свяжите её, чтобы не сбежала.
Пока играющую в оскорблённую невинность Мареону скручивают, Цеад осматривает двор Небесных покоев. Ничего интересного здесь нет, лишь следы недавнего сражения. Беседовать с ним что-то не тянет: слишком уж мрачным парень выглядит.
Оно и понятно: не каждый день передаёшь в руки правосудия родную мать.
Ешиля в драконьем облике тоже помалкивает — то ли не может, то ли не хочет разговаривать. Лишь глазами змеиными сверкает.
Наконец всё готово.
— Мы скоро вернёмся, — говорит Цеад на прощание. — Может, подождёшь?
Качаю головой:
— Нет. Это моё сражение.
Приятель укоризненно качает головой, но переубеждать не пытается. Оно и правильно.
Накрепко связанную бывшую Владычицу Ешиля по-простому хватает лапой. Цеад уже привычно запрыгивает драконице на спину, а за ним — ещё двое воинов. Остальных заберут, как я понимаю, в следующий раз.
Азерон, по всему видно, тоже вниз намыливается чтобы всё проконтролировать.
А мой путь ведёт внутрь башни.
Наконец-то.
Против ожидания дверь оказывается открытой. В помещении нет ничего, кроме массивной винтовой лестницы, ведущей на самый верх.
— Туда нам надо, — подсказывает Эфения прямо в ухо.
Как будто я в этом сомневался! Пользуется любой возможностью выбить меня из равновесия, мелочь крылатая…
— Вот уж не думал, что ты устроишь что-то подобное, — постукиваю по твёрдому нагруднику, меняя тему.
— У меня припасено ещё много сюрпризов для тебя, — хихикает Эфения. Но тут же становится серьёзной. — Без понятия, как так получилось. Наверное, захотелось тебе хоть чем-нибудь помочь.
Хмыкаю:
— Что ж, в таком случае мне крупно повезло.
И топаю по ступеням. Не то чтобы высоко, но муторно. Из всех видов лестниц винтовые не нравятся мне больше всего.
Наконец оказываюсь наверху. Здесь никаких дверей и решёток. Обычное помещение, такое же, как те, в которых я успел побывать, гостя во дворце у Мареоны.
А прямо передо мной стоит Гайла в красно-белом наряде невесты. И что-то в выражении её лица мешает мне радоваться долгожданной встрече.
Девушка обнажает заострившиеся клыки в довольной ухмылке:
— Ты опоздал, человечишка. Теперь это тело принадлежит мне.
Глава 25. Ловля на живца
Человечишка? Да ну. В глухих доспехах толком не видно, человек я, кхелот или ещё какой разумный. Но это не главное.
— Что ты говоришь! — откровенно не верю я. — Гайла не могла тебе его так просто отдать.
Девушка ехидно усмехается:
— Ошибаешься. Она не оказала ни малейшего сопротивления. Теперь еë душа растворилась, будто не было.
Это Гайла-то даже не сопротивлялась?! Ври больше, чудище!
А если и так, значит, есть у неё какой-то хитрый план. Настолько хитрый, что ни меня, ни Эфению она посвящать в него не стала. Но если девушка рассчитывала, что из-за этого я сейчас развернусь и выйду прочь, то глубоко ошиблась.
Без понятия, что у неё на уме. Мне, по большому счёту, плевать на почти всех кхелотов и даже этот остров. Пусть хоть всей братией в Бездну проваливаются — всё равно. За некоторым исключением, но всё-таки.
Важно другое.
Гайлу я отсюда точно вытащу, хочет она того или нет. А разбираться, кто прав, кто виноват, потом будем.
— Ты же не думаешь, что я поверю тебе на слово? — красноречиво поджигаю правую ладонь.
— Ты же не думаешь, что меня волнует мнение жалкого человечишки? — отвечает существо в облике девушки мне в тон.